К счастью, он просто обнял её и крепко держал. Его объятия — единственная вещь, помогающая противостоять вихрю эмоций, бушующих в ней.

***

— Мне нравится имя, которое ты выбрала для своей дочери. Вега — самая яркая звезда в созвездии Лиры. Очень умная. — Сказала Виктория, первые слова, произнесенные ею с момента отправки от пляжных домиков.

Лира удивленно моргнула. Почти никто не видел эту связь.

— Оу, правильно.

— Поэтому она самая яркая звезда в твоем мире.

Лира улыбнулась, несмотря на удушающую агонию, давящую на нее. Прямо сейчас её звезда пропала, и она сделает все, чтобы вернуть Вегу обратно.

— Да. С того момента, как она родилась.

— Вега был названа именем второй по важности звезды в небе, после солнца, конечно, — продолжил оборотень.

— Я удивлена, что ты знаешь это.

— Я знаю много всего, — сказала она, как ни в чем не бывало.

— Ооо.

Её зеленые глаза расширились, и она бросила на Лиру быстрый взгляд, полный беспокойства.

— Я не высокомерная, если это то, что ты подумала. Кажется, я просто запоминаю случайные факты. Многие из них. — Виктория откашлялась. — Я также знаю, что, прежде, чем все они были уничтожены, аккадцы назвали Вегу Жизнью на Небесах.

Лира до сих пор переваривала слова оборотня, задаваясь вопросом, куда она клонит. Длинная, напряженная пауза, казалось, навсегда растянулась в машине, но Лире нечего было сказать.

— Когда Габриель сказал мне имя твоей дочери, это вызвало в памяти у меня смутное воспоминание, особенно когда появились эти чудовищные аккадские демоны. Согласно древнему шумерскому пророчеству, Жизнь на Небесах может открыть врата Ада.

— Итак? Шумеры и аккадцы были двумя разными культурами. — Черт побери, почему она даже обсуждает это? Она просто начала диалог о том, о чем у нее не было абсолютно никакого желания говорить.

— Может быть и так, но их язык и образ жизни пересекались в мировом масштабе, пока аккадский язык полностью не заменил шумерский.

— Почему ты говоришь мне это? — Лира не хотела играть в словесные игры с этой женщиной.

Виктория пожала плечами в своей обычной раздражающей манере.

— Пророчество также говорит, что Жизни на Небесах суждено открыть врата на шестнадцатом году. Я знаю, что твоей дочери только пятнадцать, и обычно все пророчества расплывчатые, и можно интерпретировать их любым количеством способов, но… — Она замолчала и многозначительно посмотрела на Лиру.

— Скажи то, что ты хочешь сказать.

— Я просто нахожу интересным, что имя твоей дочери Вега, и что она была похищена тогда, когда Аккадские демоны были освобождены.

Лира молчала, пока пыталась сформулировать ответ. Не было правильного ответа, и она не была уверена, какова конечная цель этой женщины. Если у Виктории была таковая. Но Лира давно выучила урок, никогда никому нельзя доверять.

— Кто еще знает об этом пророчестве?

— Я уверена, что ученым в области истории известно, но, если ты имеешь в виду стаю, никому, насколько я знаю. Я не шутила, когда сказала, что есть много случайной информации в моей голове.

— Ты сказала Финну?

— Нет.

— Почему нет?

Виктория опять пожала плечами.

— Он уже пытается найти девушку. Эта информация не поможет ему. К тому же, я уверена, что он уже знает намного больше о пророчестве, чем я. Так же я уверена, что ты знаешь больше о похищении своей дочери, чем сказала нам. Там, наверное, какое-нибудь вампирское пророчество в том же ключе.

Попадание было слишком близко к правде.

— Ты слишком умная.

— Все говорят мне об этом.

Небо стало светло-серого цвета по краям горизонта, но они были менее чем за тридцать секунд от дома, и она была благодарна Виктории, что та перестала говорить. Сейчас она просто хотела побыть одна. Может быть, если бы она могла хоть немного поспать, то могла бы связаться с Вегой снова, и выяснить, куда, черт возьми, она была перевезена. Что делать, если её перевезли за город? Что если…

Голос Виктории вклинился в ее мысли.

— Финн очень хороший вожак. Он хороший человек. Он приютил меня, когда я была щенком, и мне некуда было идти. Я не хочу, чтобы он пострадал.

Лира кивнула, поняв резкую смену темы, и осознав, что хотела сказать эта женщина. Она попыталась проигнорировать боль от её слов. Просто потому, что то, что у неё и Финна не было будущего, не означает, что ей должны постоянно об этом напоминать. Она хорошо знает, что вампир и Альфа-волк никогда не будут вместе. Было бы достаточно трудно для обычного волка и вампира быть вместе, но вожаку? Даже пробовать не стоило бы.

— Я знаю. Как только мы найдем мою дочь, я оставлю вас. — Это может быть не так просто, потому что Вега, несомненно, захочет провести время со своим отцом. Конечно, Финн определенно выгонит Лиру из своей жизни, когда узнает правду. Ее голова болела, когда она думала о последствиях.

Виктория нахмурилась, когда въехала через открытые ворота и направилась в сторону особняка.

— Это не то, что я имела в виду. Мне двадцать три года сейчас, мне было десять лет, когда Финн приютил меня. За все это время, я никогда не видела, чтобы у него была любовница. Определенно не из стаи. Он никогда не дотронулся ни до одной из наших женщин и, поверь, женщины старались. Некоторые из них не хотели бы ничего больше, чем спать с нашим вожаком. Я не говорю, что он не находил спутниц, но, если у него они и были, никто не знал об этом.

Это было неожиданностью. Огромной. Лира даже не знала, как это переварить. Если бы это было правдой, это означало, что она занимала место в сердце Финна все это время, пока он занимал место в её сердце. Она хотела проклясть Викторию за то, что сказала ей об этом. Она не хотела знать, что Финн не был с другой женщиной. Хорошо… это была огромная ложь.

Знание успокаивало самую темную, наиболее собственническую часть, желающую разорвать в клочья любую женщину, которая была бы с Финном после неё. Теперь оказалось, что не было ни одной. Но это было невозможно. Они должны были быть. Она отказывалась верить. Было намного легче представлять его как ублюдка, который бы отвернулся от нее и никогда не думал о ней.

— Спасибо, что рассказала мне.

Она ответила ей полуулыбкой.

— Я поняла, что ты хотела бы знать.

Глава 8

— Мама? — голос Веги звучал намного сильнее, чем в прошлый раз.

— Я здесь, солнышко. Ты в порядке? — это был глупый вопрос. Конечно, ее дочь была