лейтенант Жохов! — отрекомендовался я в ответ и протянул лейтенанту руку — давай на «ты» меня Виктор зовут.

— Игорь — парень сдавил мне ладонь так, что аж пальцы хрустнули, и кивнул на орден — когда успел? Много вражин завалил?

— Много — ответил я, морщась и потирая раздавленную руку — немного до пятисот не дотянул! В каждого лично из пушки стрелял!

— Иди ты⁈ — послал меня удивлённый Игорь.

— Сам иди! До войны ещё орден дали, за трудовые подвиги, китобои мы бывшие!

— Постой, так ты тот самый Жохов⁈ Первый советский гарпунёр⁈ — ошарашил меня богатырь. Нифига себе как меня убийство китов прославило, аж на другом конце страны узнают! Права была старуха Шапокляк — хорошими делами прославится нельзя, а вот плохими запросто.

— Ага, то самый, и команда у меня из китобоев. Ладно Игорь, скажи-ка мне, ходил ли ты по каналу раньше и как там сейчас обстановка.

— Ходил и часто, в каждую навигацию по несколько раз — стал серьёзным Игорь — сейчас там вроде тихо, каждый день приходят пароходы и баржи с эвакуированным населением и имуществом. Говорят, бомбили шлюзы несколько раз, работа канала останавливалась два раза. Каждый раз дней на десять.

— Это хорошо, что ходил, вот ты нас и поведёшь! Твой крейсер головным пойдёт, а мой линкор за тобой, у меня осадка три метра, боюсь на мель наскочить — обрадовался я.

— Да не вопрос, сделаем — усмехнулся Игорь — а авианосца не будет с нами?

— Нет, сами справимся — махнул я рукой. Информация, полученная от капитана зенитного буксира меня не обнадёжила, все драпали оттуда, куда нам предстояло идти.

Первый раз я проходил шлюзы. Работники канала споро делали своё дело, и мы двигались довольно быстро, тем более что в сторону Онеги никто кроме нас не шёл. Заходя в очередной шлюз, мы становились подальше от ворот где сбрасывают воду и внимательно следили за швартовыми, наши небольшие буксиры мотало не по-детски. Продвигаясь по Беломорканалу то и дело мы встречали множество красивых мест с обилием островов, поросшим густым лесом, где так и хотелось остановиться, порыбачить или просто побродить, переводя дух. Нам на встречу к Белому морю, уводили флот водники, шли пароходы с эвакуированным населением, баржи с оборудованием демонти­рованных заводов. Канал продолжал обеспечивать снабжением боевые корабли северной Беломорской флотилии.

До Выгозера мы добрались к вечеру. Огромный искусственный водоём выглядел красиво и мирно, но нам было не до любования красотами озера, нам требовалось найти караван пока не стемнело. Ночью на Выгозере передвигаться было не безопасно. И дело даже не в возможном налёте немецкой авиации. В Выгозере много участков, где коряги и бревна торчат прямо из воды. Это опасно для любого судна. Нужно было учитывать также и то, то часть небольших островов вовсе не нанесены на карты, а потому могут стать неожиданным препятствием на пути кораблей, если идти не по обозначенному фарватеру. Но риск схода с фарватера был оправдан, ночью по нему двигались встречные суда, которые шли без ходовых огней, и столкнутся с баржей или пароходом можно было с большой вероятностью.

* * *

— Где твоя винтовка⁈ Ты как стоишь боец, почему в таком виде⁈ — я стаю на палубе баржи, а на меня вовсю орёт младший лейтенант с общевойсковыми петлицами. И правда, вид у меня не очень, я в телогрейке, холодно на улице, и без фуражки, ну так её снесло с моей головы, когда я на эту лоханку перебирался, она на палубе тральщика осталась. Вокруг нас стоят бойцы как раз с винтовками, растерянно смотря то на своего командира, который разговаривает со мной, то на направленные в их сторону крупнокалиберные пулемёты, за которыми стоят мои зенитчики.

— Я не взял ее с собой — резонно ответил я, да и не было у меня винтовки, у меня пистолетик есть!

— Не взял винтовку⁈ Ничего себе выкидон! Ты знаешь, как называется боец без винтовки⁈ — орёт на меня мамлей. Бешенный он какой-то, нервный.

— Боец без винтовки называется командир или капитан корабля! У тебя же тоже винтовки нет! — обличительно ткнул я пальцем в лейтенанта.

На палубах тральщика и плавающей зенитки раздаётся дружный хохот, за разыгравшимся на палубе баржи концертом наблюдали оба экипажа почти в полном составе. Младший лейтенант вздрагивает и оборачивается, я замечаю, как он стремительно краснеет, беззвучно, как рыба, открывая рот. То, что к барже пришвартованы буксиры, он был не в курсе. В это время на палубе баржи появляется заспанный батальонный комиссар, кавказской наружности, мужик в возрасте, явно из мобилизованных.

— Рюмкин, что тут происходит⁈

— Товарищ батальонный комиссар, к барже причалили два корабля, и этот боец поднялся на палубу без разрешения! — приободрённый появлением подкрепления младший лейтенант воспрял духом.

— Вы кто такой? — перевёл на меня взгляд комиссар.

— Старший лейтенант Жохов, капитан тральщика Т-66 «Шторм», являюсь начальником группы из двух боевых кораблей Беломорской флотилии, направленных для сопровождения вашего караван! — ответил я, наблюдая как вытягивается лицо младшего лейтенанта — извиняюсь за внешний вид, когда на борт к вам перебирался фуражку сдуло ветром.

— Так с этого надо было начинать! — обрадовался комиссар, и подойдя ко мне полез обниматься — Ты же мой дорогой! Мы же вас ждали как в детстве маму из магазина с мороженым! Вано Горгадзе меня зовут, я тут старший. Чего ругался дорогой с моим лейтенантом? Ты учти, я его в обиду не дам! Мамой клянусь!

— Ну собственно я с ним не ругался, это он меня тут ругал — возразил я этому живчику.

— Это правда, да? — грузин удивлённо повернулся к мамлею — Румкин, ты как с дорогим гостем разговариваешь⁈ Ты что себе позволяешь⁈ Э, как так можно, ты почему себя так ведёшь⁈ Он и по возрасту, и по званию тебя старше! Извини нас дарагой! Он больше не будет! А и правда, как ты к нам на баржу попал?

История вообще интересная вышла, мы подошли к стоящим на якорях двум речным баржам вплотную, а нас даже не окликнул никто! Я приказал швартоваться рядом, но и на палубе никого не было. Тут конечно я ступил, нужно было отправить досмотровую группу, но я полез сам, и вот когда я появился на палубе, из груды брезентовых чехлов вылез сначала один часовой, а потом на его крик сбежались и остальные во главе с младшим лейтенантом. Потом события понеслись вскачь, то ли лейтенант не знает своих бойцов в лицо, или он спросонок был, но ни теряя даже секунды, мамлей принялся строить нерадивого бойца, даже не заметив главное — два до зубов вооруженных боевых корабля. О чем я и сообщил комиссару без зазрения совести, такой косяк требует немедленного фитиля в то место, куда его обычно не вставляют. Мы на войне и сон на посту может стоить жизни всему отряду.

— Дзагхлис швили! Набичвари! — перешёл на родной язык комиссар, надвигаясь на бледного мамлея — кто на посту стоял я тебя спрашиваю! Дай сюда мне этого шакала! Я его лично расстреляю! Забыл, что мы везём, бозишвили⁈

— Товарищ батальонный комиссар! На посту стоял боец Куманов! — быстро выпалил мамлей, ткнув пальцем в одного из бойцов.

— Арестовать! — всё же не стал заниматься самоуправством комиссар, почти минуту простояв молча и сверля взглядом бойца. Всё же горячую кровь разум пересилил. Комиссар повернулся ко мне и продолжил — видишь с кем работать приходится, дорогой⁈ Я им как отец был, а они мне кинжал в спину! Пойдём, чай попьём, поговорим, обсудим всё.

В рубке когда-то самоходной баржи мы сидели с комиссаром уже час, обсуждая наши дальнейшие планы. Мне уже сейчас было ясно, что нам придётся выступить не только в качестве охранения, но и буксировать баржи на всём протяжении оставшегося пути. Катера, что были в караване, ушли на ремонт, у самоходной баржи, на которой мы находились, машина встала навечно, её только менять. Нас они ждали тут уже неделю. Перевозимый груз по моему личному мнению стратегическим никак не являлся, но начальство и комиссар были другого мнения. Баржи были загружены, доставленными из Америки, новыми станками для одного из Ленинградских пороховых заводов.

— Да ты пойми, на реке Свирь финны стоят! — уже в десятый раз тычу я карандашом в карту — мы не сможем там пройти!

— Надо дорогой! А если ночью проскочить? На скорости?

— На какой скорости⁈ У меня ход четырнадцать узлов всего, а с баржой хрен разгонишься даже до этого! Если ночью идти, то без света, а ни я, ни Игорь не знаем фарватер настолько хорошо, чтобы даже днём по Свери полным ходом идти! Нас если заметят, береговые батареи по запасным частям враз разберут! До Онеги я тебя дотащу, а дальше