Джандер позволил себе тонкую улыбку. Нельзя было ожидать меньшего от священника Латандера Повелителя Утра.

Пока одна из женщин расправлялась с волшебником, ее подруга уже убила двух самых крупных мужчин в «Черном Кабане». Она принялась лизать кровь, бьющую из оторванной головы одного из них, и Джандер осознал, что в комнате воцарилась тишина. Шок и ужас моментально парализовали перепуганную толпу. Но это продолжалось недолго.

Один молодой человек впал в панику и бросился к двери. Юноша в запачканной кровью рубашке поймал его с неестественной легкостью и без труда разорвал молодому человеку горло. Тело со стуком упало на пол.

— О, ты ведь не хочешь еще уходить. — Пришелец улыбнулся. — Вечеринка только начинается.

В этот момент в дверях появился Теорн. Из толпы раздались крики облегчения, и Джандер почувствовал, что Ринн рванулась с внезапной надеждой. Золотой эльф быстро зажал ей рот рукой, чтобы не дать ей позвать своего союзника. Высокий капитан Наездников подошел к незнакомцу, который с интересом наблюдал за резней, и поклонился.

— Что дальше, мой господин Кассьяр?

— Ты чувствуешь их запах? — ответил молодой человек. Теорн сглотнул и нетерпеливо кивнул. — Сладкий, сладкий запах, — продолжал Кассьяр. Он вытянул руку и похлопал Теорна по заросшей бородой щеке — странно ласковым, но совершенно покровительственным жестом. — Улыбнись мне. Вот, хороший парень.

Губы капитана растянулись в жуткой ухмылке. Клыки Теорна удлинились почти втрое.

Раздались крики и плач отшатнувшейся толпы. Джандер почувствовал прилив жалости. Здесь собрались фермеры и музыканты, а не бродячие маги и воины-наемники. Он сам, Кассьяр, Эрит и Марис были здесь, как волки среди овец.

— Ты, должно быть, голоден, — продолжал Кассьяр. Теорн опять кивнул. — Хорошо, в качестве своего самого первого обеда среди нас можешь выбирать кого хочешь.

Тонкой бледной рукой он сделал широкий жест, и его карие глаза поблескивали жестоким смехом. Мертвый взгляд Теорна, горящий неестественным огнем, остановился на Ринн.

В небьющемся сердце Джандера поднялся страх.

— Нет, Кассьяр. Она моя.

Повелитель вампиров скорчил недовольную гримасу.

— Но Теорн хочет ее, а он мне очень помог.

— А я нет? Я с тобой уже больше ста лет. Я разведывал для тебя все города, находил наилучшее место и время для питания и заметал твои следы, когда резня заканчивалась. — Он секунду помолчал, не отпуская взгляда Кассьяра. — Я когда-нибудь раньше просил о конкретной жертве?

Кассьяр нахмурился еще больше.

— Нет, — признал он.

— Так отдай мне вот эту.

Прищурившись, Кассьяр спросил:

— А почему именно ее? И именно сейчас?

Надеясь, что это прозвучит убедительно, Джандер ответил:

— Потому что она из моего народа. Эльфийка. — Он потерся подбородком о ее темные волосы. Ринн сжалась, вампир отчетливо ощущал запах ее страха. — Я нахожу ее привлекательной.

Кассьяр секунду задумчиво смотрел на них, потом коротко кивнул.

— Очень хорошо. Наслаждайся ею. Да, кстати, — объявил Кассьяр, повысив голос, — я так понимаю, здесь происходит соревнование менестрелей. В любом случае, давайте продолжать вечеринку.

Но люди были слишком испуганы, чтобы послушаться. Люди, которые только что веселились, теперь глупо, молча смотрели, как кровь мертвецов впитывается в доски пола «Черного Кабана». Кассьяр, раздраженный, что его не слушаются, нахмурился и подал знак Теорну.

Наездник схватил за длинные волосы оказавшуюся рядом с ним несчастную женщину — одну из официанток Погга — и запрокинул ей голову. Джандер почувствовал, как Ринн рвется из его рук, но не выпустил ее. Теорн неловко вцепился зубами в обнаженную белую шею, его зубы рвали, а не прокусывали. Хлынула кровь, покрывшая его лицо и грудь и блузку умирающей женщины. Теорн жадно глотал, и Эрит, вампирка в человеческом облике, зааплодировала.

Джандер облизал сухие губы. Он чувствовал горячий запах, и этот запах пронизывал его насквозь, напоминая ему, что он уже очень долго не ел.

— Если только я очень скоро не услышу музыки, — предупредил Кассьяр, — здесь со всеми произойдет то же самое. — Он подошел к середине комнаты. Завсегдатаи отшатнулись, перепуганные, и освободили ему один из стульев. Кассьяр сел.

— Ты, — сказал Кассьяр девушке-полуэльфу, сжимавшей флейту, словно посох. — Я думаю, мне хотелось бы послушать тебя.

Дрожа, женщина поднялась и прошла к середине зала. Священник пропустил ее. Джандер открыл было рот, чтобы предупредить Кассьяра о профессии молодого человека, но что-то заставило его смолчать. У него в голове начала возникать мысль, такая смелая, что, если бы он еще дышал, у него перехватило бы дыхание.

Тонкие пальцы флейтистки отчаянно дрожали, а дыхание было слишком неровным, чтобы играть. Сладкие ноты флейты были слабыми, колеблющимися, и Джандер с печальной уверенностью понял, что сейчас произойдет.

Кассьяр нахмурился.

— Нет! Долой! Это совершенно никуда не годится!

Он вскочил и схватил несчастную женщину. Быстрым укусом он вскрыл ей запястье и принялся лизать брызнувшую кровь. Смеясь, он обернулся к Эрит и сказал своим алым ртом:

— Отличное красное вино, крепкое, но с нежным букетом!

Удовлетворенный своей выходкой, Кассьяр бросил женщину, не высасывая ее до конца. Всхлипывая и хватаясь за покалеченную руку, она отшатнулась прочь.

Ринн опять начала дергаться, но на этот раз по-другому. Джандер прошипел в ее заостренное ухо на эльфийском языке:

— Не падай в обморок. Он тебя заметит и заставит меня вырвать тебе горло. Я не хочу этого делать, но я должен его слушаться. Если ты успокоишься, я уберу руку. Можно тебе доверять?

Она кивнула, и Джандер, отчаянно надеясь, что она сдержит слово, убрал руку. Ринн судорожно вздохнула и вздрогнула, хватая воздух. Эльфу-вампиру хотелось обнять ее, успокоить, утешить, но он понимал, что сейчас она от него подобных жестов не хочет.

Отдышавшись, Ринн прошипела:

— Ты предал свой народ, Джандер, и я ненавижу тебя за это!

Несмотря ни на что, Джандер вздрогнул от этого оскорбления.

— Не больше, чем я сам себя ненавижу, — тихонько прошептал он в ответ, все еще на своем родном языке.

Она взглянула на него, и он увидел на ее нежном прекрасном