- Полно, полно, не ссорьтесь, идёмте лучше ужинать, остынет же всё.

- Да и не гоже новоиспечённую родственницу голодом морить, - поддакнул Карлос, тоже, видимо, не большой любитель женских склок, даром, что обликом чистый пират, которому всё, от законов мирских до стихий природных нипочём.

Эжени посопела недовольно, пару раз ногой сердито притопнула, словно кобылица горячая в конюшне застоявшаяся, ещё и волосами точно гривой мотнула. Я даже дыхание затаила: а ну, как сейчас рот откроет, а вместо слов ржание вырвется? Или как там лошади между собой переговариваются, клекочут? Нет, по-моему, всё-таки ржут. Не знаю, сколько бы ещё я предавалась размышлениям, но Ричарду мой столбняк явно не по нраву пришёлся. Ничего не сказав, жених подхватил меня на руки и понёс в ту же сторону, куда ушли женщины. Я взвизгнула сначала от неожиданности, а потом от возмущения, мало того, что наглая ручища Ричарда расположилась на моей попке, так ещё и поглаживать начала, да по-хозяйски так!

- Руки убери, - зашипела я извиваясь так, что мало на пол не загремела, - и вообще, отпусти меня, я сама пойду!

Вы думаете, меня послушали? Ага, конечно, супруг потенциальный даже не покосился на меня и шаг не сбавил:

- Сама ты тормозишь словно завирусованная, а я есть хочу.

От такого откровения я немного опешила, глазами хлопнула:

- Мы же у моих родителей ужинали.

Ричард возмущённо голову вскинул:

- И что с того? Молодой растущий организм усиленно требует калорий, ты же доктор, это знать должна.

- Растущий?! – я так этим словом и поперхнулась, еле откашлялась. – Хочешь сказать, что ты ещё в пору мужества не вступил?

Папочка милый, да неужели жених мой, к которому я мысленно уже привязаться успела и даже какой-никакой симпатией прониклась, ещё мальчишка совсем?! Конечно, так сразу, по внешнему виду, этого и не скажешь, но мало ли, в жизни всякое бывает. Как любил повторять наш преподаватель патофизиологии, сколько рас – столько у них и физиологических особенностей и доктору следует в этих особенностях разбираться.

- Ты ещё несовершеннолетний, да? – убитым голосом повторила я, так и не дождавшись ответа на прошлый вопрос.

Ричард глазами полыхнул, мне даже жутко сделалось, резко меня на пол поставил, почти сбросил, словно куль тяжёлый неудобный:

- Белль, вот скажи, за что ты меня ненавидишь?!

Ничего себе, выводы! С чего бы вдруг, я же ничего такого и не сказала…

- Ты спятил?

Да, дипломат из меня паршивый, признаю. А чего он, спрашивается, глупости говорит, во всех грехах обвинить норовит?!

- Ты меня вечно обзываешь, то малолеткой, то бандитом с большой дороги, то маньяком, шарахаешься от меня всё время, отталкиваешь, - Ричард смотрел на меня глазами умирающей от голода собаки, в которую я, стерва бессердечная, камнем запустила, а потом ещё и пнула с размаху.

Совесть взвыла противопожарной сиреной и запустила в меня острые зубы и когти, я отчаянно покраснела, прямо-таки заполыхала вся, страстно мечтая провалиться сквозь землю, а ещё лучше оказаться дома, причём завёрнутая в одеяло с головой и под кроватью. Первые гении медицины, я сейчас прямо-таки прахом рассыплюсь! Родители моего почти супруга, пусть у них всё будет прекрасно, делают вид, что ничего не видят и не слышат, но я же не дура, прекрасно понимаю, что наши с Ричардом разборки не остаются без внимания. И выводы делают, стоит ли отдавать ненаглядного сыночка такой жестокосердной особе. Я глубоко вздохнула, мысленно перебрала по звеньям озвученное женихом обвинение и к своему глубочайшему возмущению обнаружила наглую и неприкрытую ложь.

- Я тебя бандитом и маньяком не называла.

Всё остальное, увы, было, хотя жених у меня тоже не ромашка беззащитная, сам во многом виноват, я не намерена чужие провокации покорно терпеть.

- Да, не называла, но ты всем своим видом демонстрируешь, что ничего хорошего обо мне не думаешь, - в ходе спора Ричард всё время теснил меня к стене, а когда отступать мне стало некуда, звучно впечатал ладони по обе стороны от моих плеч, я даже вздрогнула. – Белль, чтобы семья была крепкая, супруги должны доверять друг другу.

- Доверие, как орден, ещё заслужить надо, - рыкнула я и зашипела чуть слышно, дабы родители моего все берега потерявшего жениха ничего не услышали, - и вообще, ты переигрываешь, наш брак – пустая формальность, так что прекрати комедию ломать.

В карих глазах Ричарда вспыхнуло тёмное пламя, на миг мне даже показалось, что его зрачки дрогнули и вытянулись в щель. Как-то само собой пришло воспоминание о том, что бабушка моего жениха из змеелюдей, а значит, её горячо любимый внучок мог и унаследовать дивные способности своей бабули. Ой-ёй, а не поспешила ли я с замужеством? Диплом год точно ещё действителен будет, а за это время можно подыскать на роль фиктивного супруга и кого-нибудь попроще… Близкое присутствие Ричарда давило на меня как гранитная плита, я готова была поклясться всем, что было мне дорого и свято (родителями и дипломом), что жар, излучаемый ладонями моего жениха, уже опалил кожу на плечах, ещё немного и волдыри пойдут! Колени у меня постепенно превращались в желе, я пока держалась и даже прямо, но прекрасно понимала, что пять минут, много – десять и я стеку вниз, просочусь в микроскопические щёлки и ни за что из них не вылезу, пока меня не оставят в покое.

- Формальность, значит, - процедил Ричард, продолжая висеть надо мной грозовой тучей, - и доверие заслужить надо.

Вот, спрашивается, на что он обиделся? Сам же говорил, что ему ни жена, ни дети не нужны, а сейчас из себя униженного и оскорблённого изображает! И это нас, женщин, в отсутствии логики обвиняют!

Как это чаще всего и бывает, злость придала сил, я положила ладошки на грудь Ричарду не столько пытаясь его отодвинуть (всё равно бесполезно), сколько обозначая границы, в данный момент самым беспардонным образом нарушаемые:

- Отпусти, на нас смотрят.

Угу, с тем же успехом можно взывать к стихийным бедствиям, дабы усмирить их.

- Пусть смотрят, мне не жалко.

- Мне жалко,