— Я приехала сюда к тете Пейшенс, — ответила она. — Моя мать умерла несколько недель назад, и у меня больше нет родственников. Вот что я вам скажу, мистер Мерлин: теперь я даже рада, что моей матери нет в живых и она не видит своей сестры.

— Не думаю, что брак с Джоссом — это ложе из роз, — заметил младший брат. — У него всегда был ужасный характер, и пьет он как лошадь. Интересно, почему она за него вышла? Насколько я помню, Джосс и раньше был не лучше. Он колотил меня, когда я был мальчишкой, и сегодня не отказал бы себе в удовольствии, да не посмеет.

— Я думаю, ее обманули его красивые блестящие глаза, — презрительно сказала Мэри. — Мама говорила, что тетя Пейшенс в Хелфорде всегда порхала как бабочка. Она отказала фермеру, который сделал ей предложение, а потом уехала вглубь страны и встретила вашего брата. Наверное, это был худший день ее жизни.

— Так, значит, ты не слишком высокого мнения о хозяине? — заметил Джем насмешливо.

— Нет, — ответила Мэри. — Он драчун, скотина и даже еще хуже. Он превратил мою тетю из веселой, счастливой женщины в жалкую поденщицу, и пока я жива, ни за что не прощу ему этого.

Джем присвистнул и потрепал лошадь по шее.

— Мы, Мерлины, никогда не были добры к нашим женщинам, — сказал он. — Я помню, как отец бил мать смертным боем. И все же она не ушла от него и защищала его всю жизнь. Когда отца повесили в Эксетере, она три месяца не говорила ни с одной живой душой. У нее даже волосы поседели от потрясения. Я не помню свою бабку, но рассказывали, однажды у Коллингтона она дралась бок о бок с дедом, когда солдаты пришли его арестовывать, причем одному из них прокусила палец до самой кости. Не знаю, что уж ей так в муженьке полюбилось, потому что он даже ни разу не спросил о ней, пока сидел в тюрьме, и все свои сбережения оставил другой женщине по ту сторону Теймара.

Мэри молчала. Безразличие в его голосе страшило ее. Джем говорил без всякого стыда или сожаления, и она предположила, что он, как и все его родичи, бессердечный выродок.

— Как долго ты собираешься пробыть в «Ямайке»? — резко спросил он. — Для такой девушки, как ты, это неподходящее место. Общество тут так себе.

— Ничего не поделаешь, — сказала Мэри. — Я не уйду, пока мне не удастся забрать с собой тетю. Я ни за что не оставлю ее здесь, особенно после того, что видела.

Джем нагнулся, чтобы стряхнуть кусок грязи с подковы.

— И что ты уже успела увидеть? — спросил он. — По совести говоря, здесь довольно тихо.

Мэри нелегко было провести. Судя по всему, это дядя подослал своего брата поговорить с ней, надеясь таким образом разузнать, что ей известно. Нет уж, не такая она дура. Девушка пожала плечами, отказываясь говорить на эту тему.

— Я помогала дяде в баре в прошлую субботу, — ответила она, — и я не в восторге от компании, с которой он водится.

— Так я и думал, — сказал Джем. — Парням, которые приходят в «Ямайку», хорошим манерам учиться некогда. Они слишком много времени проводят в местной тюрьме. Интересно, что они подумали про тебя? Наверное, сделали ту же ошибку, что и я, и теперь ославят тебя на всю округу. Должен тебя предупредить, что в следующий раз Джосс будет играть на тебя в кости, а когда проиграет, ты окажешься в седле за спиной какого-нибудь грязного контрабандиста, который умчит тебя куда-нибудь на Раф-Тор.

— Вряд ли, — возразила Мэри. — Им придется вышибить мне мозги, прежде чем я поеду с кем бы то ни было.

— С мозгами или без мозгов, все женщины одинаковы, когда дело доходит до этого, — заметил Джем. — Разбойники на Бодминской пустоши никакой разницы не заметят.

И он снова засмеялся и стал копией своего брата.

— А чем вы зарабатываете на жизнь? — поинтересовалась Мэри.

Ей вдруг стало любопытно, так как во время их беседы она заметила, что Джем говорит грамотнее брата.

— Я конокрад, — ответил он весело, — но, честно говоря, это не слишком прибыльное дело. У меня вечно в карманах пусто. Здесь нужно ездить верхом. У меня есть маленький пони, который тебе прекрасно подойдет. Он сейчас в Труарте. Почему бы тебе не отправиться со мной и не взглянуть на него?

— А вы не боитесь, что вас поймают? — спросила Мэри.

— Кражу трудно доказать, — сообщил Джем. — Предположим, пони сбежал из загона и хозяин отправился его искать. Ты же сама видела: на этих пустошах полно одичавших лошадей и скота. Не так-то легко будет этому хозяину найти свою лошадку. Скажем, у его пони длинная грива, одна нога белая и на ухе клеймо в виде ромба; это слегка облегчает задачу. И вот хозяин отправляется на ярмарку в Лонстон и смотрит в оба. Но не находит своего пони. Заметь, пони, скорее всего, там, его купил какой-нибудь барышник и перепродал вглубь страны. Только его грива теперь подстрижена, все четыре ноги стали одного цвета и клеймо на ухе — не ромб, а разрез. Хозяин даже смотреть на него не стал. Довольно просто, правда?

— Так просто, что я не понимаю, почему вы не проезжаете мимо «Ямайки» в собственной карете, с напудренным лакеем на запятках, — выпалила Мэри.

— Да, то-то и оно, — согласился Джем, качая головой. — У меня всегда были нелады со счетом. Ты не представляешь, как быстро текут деньги у меня сквозь пальцы. Знаешь, на прошлой неделе у меня в кармане было десять фунтов. А сегодня — всего один шиллинг. Вот почему я хочу, чтобы ты купила эту лошадку.

Мэри против воли рассмеялась. Парень так запросто рассказывал о своих проделках, что было невозможно на него сердиться.

— Я не могу тратить свои скромные сбережения на лошадей, — сказала она. — Я откладываю деньги на черный день, и, если я когда-нибудь выберусь из «Ямайки», мне понадобится каждое пенни, можете поверить.

Джем Мерлин серьезно посмотрел на девушку, а затем, повинуясь внезапному импульсу, направился к ней, сперва глянув через ее голову в дверной проем.

— Послушай, — сказал он, — сейчас я говорю серьезно; забудь всю ту чушь, которую я тебе наболтал. Трактир «Ямайка» — не место для молоденькой девушки, да и вообще для женщины, если на то пошло. Мы с братом никогда не были друзьями, и я могу говорить о нем все, что захочу. Мы идем каждый своей дорогой, и