Шрифт:
Закладка:
— Не по плану, говоришь? — я почесал свой распухший нос. — Сомнительное утешение. Но ты же не можешь не понимать, что все произошло из-за твоего дружка.
— Я знаю, — Машка виновато опустила глаза. — И мы сперва сильно поругались из-за этого.
— Но потом он тебя убедил?
— Да. Он сказал, что сам дотащил тебя до подъезда, несмотря на то что остальные хотели оставить твое тело прямо там.
— Герой, — хмыкнул я.
— Знаю, — снова добавила моя сестра. — Но в итоге Вадим заступился за тебя. Поссорился с друзьями. Подрался с Тимофеем сегодня в школе, — ее голос снова начал прерываться на всхлип. — Костя, они убьют его…
Машка зарыдала, уткнувшись в собственные ладони.
Ох уж эти подростки. Каким нужно быть глупцом, чтобы вляпаться в такую ситуацию? Захотеть избавиться от брата девчонки и в итоге стать изгоем в своей компании. Мне очень не хочется в это верить, но, если Вадим пошел на такой шаг…Значит он действительно испытывает какие-то чувства к Машке.
Я встал со стула и обнял сестру. От этого она зарыдала еще громче, уткнувшись мне в грудь. Так прошло несколько минут.
— Костя, — Машка, наконец, отпряла от меня и подняла глаза. — Мы должны ему помочь.
— Чего? — я даже отстранился от нее.
— Вадима убьют. Этот Тимофей с головой не дружит. Мы должны помочь Ваде. Пожалуйста.
Я нервно посмеялся.
— Помочь Ваде? Ты, должно быть, шутишь?
— Ладно, забудь, — она встала со стула и решительно вытерла слезы со щек. — Я все сделаю сама. Где телефон? Я должна позвонить ему домой. Узнать вернулся ли он.
Машка убежала в комнату, а я отошел к разделочному столу и налил себе холодного чая. Добавил в него две ложки сахара, размешал и выпил залпом.
Поверить не могу, что мне придется впрячься за этого аристократа. Ведь если откажусь, то эти подростки натворят еще больше глупостей. Черт! Наверное, пора принять тот факт, что у Маши своя жизнь и как брат, я должен помогать ей не только деньгами. А этот Вадим вовсе не обязан мне нравится. Наверное. Если она с ним счастлива.
Я прошел в мамину комнату, в которой Машка сидела на кровати и разговаривала со своим суженым. Увидев меня, она тут же перестала сюсюкаться и зажав микрофон, кивнула мне.
— Я помогу, — ответил я коротко.
Затем пожелал спокойной ночи и ушел в детскую.
Я пока даже не представляю, как помочь аристократу. И, если честно, сейчас даже думать об этом не хочу. Потому что завтра очень важный день. Один из самых важных в моей жизни. День, когда я должен освободить маму. И ничего важнее этого быть не может.
Утро началось, как обычно. Два стакана воды, отжимания, душ и плотный завтрак. Я ушел из дома, когда Машка еще спала. Сел на автобус, который отходил с остановки в центре города в семь часов сорок минут утра и поехал на занятие к репетитору.
— Я взял из библиотеки книгу, — Георгий Вольфович положил увесистый том на стол. — Тут все про способность гипнотизеров.
— Много успели прочитать? — я открыл первую страницу и ужаснулся.
Мелкий шрифт. Два столбца текста на одной странице. А здесь этих страниц — матерь божья!
— Я читал ее давным-давно, — ответил репетитор. — Но самая важная часть — вот тут.
Коллекционер отыскал свою закладку, открыл книгу на нужной странице и ткнул пальцем в заголовок.
— Семь печатей? — я поднял глаза. — Это про что?
— Чтобы снять гипноз со своей матери, ты должен будешь добраться до ее сознания.
— Не понял? — я посмотрел на йо-йо в своей руке. — Разве мне недостаточно повертеть этой штуковиной у нее перед глазами, чтобы все стало как прежде?
— Нет, — улыбнулся учитель моей наивности. — Если бы все было так просто…
— А можно подробнее?
— Ты используешь игрушку, чтобы погрузить свою матушку в транс. После этого должен будешь сам войти в него, чтобы попасть в ее сознание…
— А нет более простого способа? — запаниковал я.
Осознание того, что я могу загипнотизировать мать и несколькими простыми движениями заставить ее прийти в себя, вселяло уверенности. А заголовок «семь печатей», которые, судя по всему, я должен буду преодолеть или вскрыть, заставлял нервничать. Ведь это повышает шансы провала. Что если я не правлюсь?
— Нет. Простого способа не существует, — твердо ответил учитель. — Ты можешь наложить на нее еще один гипноз. Она послушается, но вскоре вновь вернется к прежней установке. Чтобы окончательно избавить ее разум от воздействия того психопата, тебе нужно проникнуть в ее сознание, чтобы раз и навсегда стереть оттуда образ того, кто заколдовал ее.
— Образ Санитара… — пробубнил я себе под нос.
— Верно.
— Ладно, — я подвинул книгу к себе и уставился в нее. — Что я должен сделать?
— Какое самое главное правило гипнотизеров? — спросил Георгий Вольфович.
— Не смотреть на предмет, которым вводишь в транс.
— Правильно. Но завтра ты должен будешь нарушить его. Заставь маму смотреть на крутящуюся игрушку и сам смотри на нее. Как только гипноз подействует ты окажешься у входа в ее сознание. Но, справедливости ради, стоит заметить, что и она будет иметь доступ к твоему.
— Понятно, что ничего не понятно, — я покрутил головой, разминая шею. — Но на месте разберусь. Что я должен сделать?
— Заставить ее впустить тебя, — сказал репетитор, взял газету и принялся рисовать на полях. — Если мы представим, что сознание это комната, то в нее есть дверь. На этой двери семь замков. Открыть их может только владелец комнаты.
— Она будет загадывать мне загадки что ли? — я ухмыльнулся себе под нос.
— Не факт. Но, условно, какой-нибудь человек, помешанный на загадках вполне мог бы загадывать ребусы. Ты прав, — он посмотрел на стопку отгаданных кроссвордов, лежащих на подоконнике.
— Ясно, — я указал на строчку в книге. — Тут сказано, что это испытания. Любой провал и меня выкинет из транса.
— Да. Тогда придется начинать все с начала. И главное — помни, твоя мать не узнает тебя. Для нее ты чужак, пытающийся проникнуть к ней в голову. Не рассчитывай на снисхождение. На подсказки. Только на самого себя.
— Сколько это может продолжаться?
— Что именно?
— Возврат к…этой двери в сознание матери. После ошибки.
— Я бы не советовал…
— Что?
Учитель перевернул страницу и указал на сноску внизу листа.
— Я бы не советовал делать больше трех попыток.
— Потому что есть риск свести человека с ума… — прочитал я и откинулся на спинку старого
