На то, чтобы собраться с духом ему потребовалось пара минут и это говорило об очень сильном волнении, ведь он был профессионалом.

— Десять лет назад, у меня была семья: жена и дочка. В тот момент, когда меня понизили в звании и выгнали из армии, она бросила меня, не выдержав всей той грязи, что на меня вываливали. В тот момент от меня даже отвернулись все родственники. Одним словом, она ушла, хотя, уверен, что продолжала любить меня, но свой выбор она сделала, как мне кажется ради нашей дочери, рассчитывая на то, что в будущем она сможет удачно выйти замуж. Всё-таки её род довольно известен своим положением в обществе, и шансы на это у неё были.

Она с дочерью улетела в центральную часть Содружества, а точнее в Империю. Я с ними поддерживал связь, но когда улетел во Фронтир, то по понятным причинам, контакты с ними прервал. Когда у нас появилась возможность бесплатной гиперсвязи, я связался с бывшей женой и узнал, что с моей дочерью случилась беда. Точно, что произошло, я до конца не понял, но суть заключается в том, что она стала жертвой маньяка, который выкрал её и долго держал у себя в доме, постоянно мучая её, — тут майор прервался не в силах продолжить. Его переживания были очень сильными, хотя до этого мне казалось, что в этом солдафоне нет ни грамма чувства.

— Он её непросто мучил, он изрезал её лицо и измывался над ней самыми невероятными способами. Когда прошло полгода, он её отпустил, но она была в ужасном состоянии. Вся в шрамах и не только внешних, но ещё и с нарушенной психикой, которую он ей поломал. Когда я увидел её лицо, то… У меня нет слов описать, что я увидел. Обычная медицина тут бессильна. Капсулы уже через месяц не могут восстановить облик, когда шрамы заживут, а через три месяца и такие глубокие, одним словом, шансов нет никаких. Но они находятся в Империи, и там могут лечить подобные вещи, но делают это только псионы, то есть аристократы, и берут за это баснословные суммы, — сказал Орлов и замолчал.

— Вы недоговорили, майор, сколько стоит лечение? — спросил я.

— Псион-целитель берёт десять миллионов, чтобы убрать все шрамы с её тела, а псион-ментант за то, чтобы стереть её воспоминания, запросил пятнадцать миллионов кредитов. Как объяснили, ему придётся частично пережить всё, что переживала моя дочь, поэтому цена настолько высокая. Что самое плохое, оба лечения нужно проводить одновременно, так как они взаимосвязаны, и по раздельности может ничего не получиться, — сказал Орлов.

Минуту я анализировал его слова и сказал:

— Мне кажется, вы не всё рассказали мне.

— Да. Перед самым отлётом со мной связался некто, представившийся представителем очень влиятельных людей, которые готовы помочь мне в решении этого вопроса, но за определённую услугу. Я, конечно, отказался, но вы понимаете, что я должен чувствовать, когда мне делали такое предложение. Вам не понять, у вас нет дочери, но могу сказать, что все эти переживания дались мне нелегко.

— Когда случился несчастный случай с вашей дочерью и есть ли подтверждения тому, что это не инсценировка?

— Полгода назад, сейчас дочь под медикаментозным сном, иначе она может сойти с ума. Я связался с двумя своими друзьями, и они пробили по своим связям, всё это действительно произошло, и лежит она в частной клинике, принадлежащей одному из Великих родов, славящимся своим невмешательством в политику. Счёт на лечение выставлен через банк Содружества, который гарантирует чистоту сделки и подтверждает выполнение всех условий договора.

— Скорее всего, это было подстроено, и целью были именно вы. Возможно, это не основной вариант, но в качестве запасного прекрасно подходит. Вам придётся организовать их доставку сюда, на нашу станцию, где они должны будут проживать после прохождения лечения. Вы сможете это сделать? — спросил я.

— Вы сказали после прохождения лечения? — не веря спросил Орлов.

— Я слов на ветер не бросаю и пару минут назад сказал, что готов оказать своим людям любую доступную мне помощь. Я оплачу лечение, как только мы вернёмся на станцию, вашей задачей будет организовать доставку вашей семьи на станцию под нашу охрану.

— Я всё сделаю, — произнёс, не веря мне, Орлов, после чего переспросил, — но двадцать пять миллионов кредитов? Я же не смогу отдать вам за всю свою жизнь?

— Не сможете, так не сможете, а будет возможность, отдадите. Это не так важно, — сказал я и, встав, вышел из каюты. Параллельно я связался с сержантом Грегом с просьбой провести небольшую разминку. Конечно, места на корабле мало, но небольшой тренажёрный зал всё-таки был, где можно убрать спортивный инвентарь, освободив небольшую площадку для спарринга.

Пока шёл по узким переходам корабля в сопровождении одного из охранников, которые теперь должны меня сопровождать везде, даже в самом охраняемом месте, то я анализировал услышанное от Орлова. Конечно, произошедшее с его дочерью можно назвать случайностью, но слишком уж их много, судя по его рассказу и по тому, что мне доложили мои айтишники, которых я вывел из подчинения наёмников и взял под свой личный контроль, заключив персональные договора, где сумма оплаты была указана очень существенная по местным меркам. Им на отдел из четырёх человек в год будет выделяться не менее миллиона кредитов, а ещё они будут иметь хорошие премии, если смогут заработать денег и принести существенную прибыль. Сразу после подписания контракта я выдал всем по пятьдесят тысяч кредитов каждому, что было весьма внушительной суммой даже по меркам центральных государств Содружества.

Именно они и доложили мне все подробности разговоров по гиперсвязи, которую я распорядился прослушивать. Судя по всему, вся операция по манипулированию Орловым была подготовлена очень давно. Даже при том, что он не общался с семьёй, ему не удалось скрыть своего интереса к дочери, а нужные специалисты проанализировали все разговоры и сделали нужные выводы. Да и наличие маньяка в Империи довольно необычное явление, так как считается, что там вообще нет преступности, во всяком случае, о громких преступлениях сообщается очень редко. Да и шанс, что маньяк добровольно отпустит свою жертву, ничтожно мал. Как я и