Это конечно полный бред, но мне помог пинг-понг. Заталкивая координацию и нужную мне гибкость в свое тело, я разогнался не на шутку и почти не спал, так, четыре, максимум пять часов на сон, но это того стоило.

— Ал, дурень безродный, ты должен свои действия рассчитывать с учетом действий противника, перестань выносить руку вперед если не делаешь укол! — привычно кричал на меня учитель.

Уже на пятый день гибкость тела достигла нужного показателя и вопросы про довороты корпуса исчезли из лексикона учителя, а параллельно я вбивал нужные мне движения в себя. Это было очень не просто.

— Ну кто так выставляет ногу? Хочешь, чтобы ее отрубили? — деревянной палкой он ударил по моей конечности. Больно, блин.

На седьмой день мы провели шутливый спарринг с учителем, где я проиграл за десять секунд, но стиль учителя мне стал ясен. Он безостановочно финтил, что не удар, так обманка. Однако, и фехтовал он безупречно.

— Да не переноси ты центр тяжести! — палка шлепнула по мягкому, но больному, месту.

На двенадцатый день наши поединки дошли до пары минут и в его глазах я уже видел боевой азарт, мужику нравилось сражаться со мной, а это значит, что у меня начало получаться.

Вчера мы добили рекорд до пяти минут! Это был прорыв, и мой, как называет его учитель, стиль стал полноценен. Теперь я могу сражаться на равных с Вигом точно, думаю и с Лизой тоже.

А сегодня, на пятнадцатый день тренировок, против меня выпустили Миама, который лишь коротко кивнул и взял в руки тренировочный меч.

— Миам, сильно парня не бей, а то я тебя знаю, ты отличный фехтовальщик. — ухмыльнулся учитель и озорно мне подмигнул.

Спарринговался я только с ним, оценить прогресс сложно, но дядька был очень опытный и умелый.

— Ал, я очень надеюсь увидеть занимательный бой, будь смелее! — попытался подбодрить меня принц.

Так, стойка у Миама довольно простая, полу боком ко мне и опустив оружие вниз. Значит он решил заблокировать мой первый выпад ударив либо по руке, либо по оружию и нанести контрудар, скорее всего в движении либо локтем, либо плечом. Иначе он просто не успеет изменить положение тела. Значит надо убедить его, что я слабачок и провести атаку.

Выпад я начал не смело, не смещая центр тяжести, специально, для того чтобы противник ничего не заподозрил и действовал по своему рисунку боя, и парень не заставил себя ждать — резким ударом решил поднять мое оружие, что я ему и позволил, следом он делает под шаг и локтем метит мне в нос, но, как неожиданно, не дотягивается. Центр тяжести я не менял и легко сдвинулся чуть назад, его оружие сзади, и я ручкой оружия нежно бью его по голове — не больно.

— Ал победил. — лицо наставника сейчас треснет от удовольствия и улыбки.

— Еще раз! — взревел Миам. Ожидаемо.

Теперь он не будет таким опрометчивым, и становиться в полноценную позу. Тренировочный меч уже держит к верху, готовый к фехтованию и вторую руку убирает за корпус. Это понятно, он сокращает область поражения и компенсирует стойку, что ж.

— Приступайте! — командует граф и лыбится. Скотина, весело ему, пока его ученик мозг ломает.

Раз он решил по фехтовать, то дадим ему этот шанс. Я начинаю обмен несмелыми ударами, справа, укол, слева сверху наношу удар сильнее, что заставляет парня сменить стойку и двумя руками остановить мою атаку — он жестко блокирует удар, ошибка, используя инерцию от блока я перевожу в нижний справа, противник пытается защититься, но я сильно изменил скорость — раньше бил медленно, а тут сделал все стремительно и он, приняв мой темп, просто не успевает сместить защиту и натыкается на мое оружие щитком на руке.

— Ал отрубил тебе ведущую руку! Он победил! — бедный Миам, он разве что пар не пускал из ушей, но, вдруг, резко успокоился и остыл.

— Молодец, Ал. — он не выдавил эти слова, но было похоже, что вкладывает что-то в них. И я точно знаю что — признание.

В эту же ночь я заступил на дежурство с Пиро. И мне надо было очень срочно решать один важный вопрос — разобраться с чтением и счетом.

— Господин барон, разрешите обратиться к Вам с вопросом? — с чего-то надо было начинать.

— Какой у тебя вопрос, Ал? — лениво отозвался четырехбуквенный.

— Разрешите уточнить у Вас по поводу того, как Вы считаете время? — решил я зайти хоть с чего-то.

— Ал! Ну ты и деревня! А, точно, ты ж и есть деревня. — Пиро зачесал затылок, — Ладно. Смотри. В столице есть огромные песочные часы, их зовут Столичными часами. Песка в них много. Вот если его разделить на две равные половины, то мы получим день и ночь. Понял?

— Да! — я удивился, а что тут непонятного?

— Ага. — немного растерялся мой коллега по дежурству. — Значит мы берем одну половину и делаем десять равных кучек — мы называем их большими песочными часами.

Понятно. Если у них тоже двадцать четыре часа в сутках, то получается, семьдесят две минуты в часе. Прикольно. Я кивнул Пиро, чтобы продолжал.

— Так, если мы возьмем кучу и разделим ее еще на десять частей, то получим средние часы. — еще больше удивлялся парень.

Тут надо посчитать. У меня вышло чуть больше семи минут. Ясно. Снова кивнул собеседнику.

— Ты понимаешь? Удивительно! — сын барона распалился не на шутку. — Хорошо, если мы и их разделим на десять частей, то получим маленькие песочные часы.

Круто. Ясно. Сорок три секунды — маленькие часы, семь минут с мелочью — средние, семьдесят две минуты — большие. Тут все ясно.

— Но у нас в деревне не было песочных часов, но звонили три раза? — решил я уточнить этот момент.

— Так это дорого, поэтому в деревнях и малых городах меряют по солнцу. Есть специально обученные люди, их называют — солнцеходы, они звонят в колокол, когда прибор показывает нужное время. Три раза. В начале дня, в середине и в конце. Но там все сложно и учат на них достаточно долго. — если я правильно понимаю, в шесть часов, в двенадцать и в восемнадцать по-нашему.

Больше половины вопросов отпало. Супер. А как же тогда?

— А как отмеряют год? — гулять так гулять, эх!

— В году тоже десять месяцев. В каждом месяце по четыре декады. — будущий барон усмехнулся.

Так-так-так. В году триста шестьдесят пять дней, иногда на один день больше. В месяце сорок дней. Получаем девять месяцев. Не бьется.

— Господин Пиро, но у меня получилось только девять месяцев и еще пять-шесть дней! — если тут световой год длиннее, не страшно, спишут на дремучесть, а если нет, узнаю все что меня волнует.

— Ого! Ал, а ты и правда не обычный. Да, полных месяцев действительно девять, и один месяц занимает и правда пять-шесть дней. Знаешь какой? — хитро глянул на меня друг принца.