Меня, честно говоря, порядком утомила святая простота советских товарищей, которые декларируют, что живут в лучшей стране мира, но при этом душу продадут за поездку на капиталистический Запад. Есть конкретное приглашение от иностранного продюсера, где указано, что принимающая сторона хочет видеть членов съёмочной группы. Понятно, что в первую очередь это товарищи Мещерский и Клушанцев. По моему мнению, в делегацию надо включить второго режиссёра и ведущих актёров. Я даже Серову не стал включать в список, потому что у неё второстепенная роль. Но наши чиновники решили иначе. Будь их воля, они бы и меня из списка вычеркнули. Только в этот раз кто-то сильно ошибся.

— Давайте договоримся на будущее, дабы далее не было недопонимания, — говорю максимально спокойным голосом, — Приглашение от итальянского продюсера поступило лично мне. В нём чёрным по белому указано, кого принимающая сторона видит в составе делегации. Если некоторые товарищи полны праведного гнева и их распирает чувство несправедливости, что кого-то зовут за границу, а их нет, то могу пожелать им только одно. Пусть снимают кино, пишут музыку и книги, которые будут востребованы на Западе. Но ни один паразит более не поедет со мной за рубеж.

А про себя подумал, что реально буду воевать до конца. Более того, в следующий раз я устрою товарищам самый настоящий международный скандал. Опозорю на весь мир так, что вражеские голоса полгода будут мусолить тему советских крохоборов. Плевать на последствия. Но после этого, каждую делегацию — как культурную, так и спортивную — на Западе будут рассматривать под микроскопом. Любители проскочить за чужой счёт, более не будут чувствовать себя комфортно за границей. Теперь каждый вопрос иностранных журналистов будет начинаться с того, почему в составе делегации присутствуют люди, которым там делать нечего.

— Так, мне ещё твоих демаршей здесь не хватало! — Фурцева стукнула ладошкой по столу, — Формирование делегаций — не твоя прерогатива, поэтому поумерь свой пыл. Условия он здесь ставить собрался! Что касается тура по Европе, то тебя будут сопровождать ответственные товарищи из «Госкино», и заслуженные деятели кинематографа — так просто принято.

— Хорошо! — отвечаю спокойно, — Пусть едут, но за государственный счёт, я разве против? Но поездка, связанная с премьерой фильма в Европе, организовывается и оплачивается компанией Дино ди Лаурентиса. И в этот тур поедут только те люди, которых мы утвердим совместно с ним. Ответственные товарищи могут отдельно согласовать детали с итальянцем, провести предоплату и забронировать гостиницы с билетами. Это их право. Тем более, если это так важно для страны и советского кинематографа, то средства в казне найдутся. Я бы на их месте ещё озаботился наличием в составе переводчиков с нескольких языков. Нам их предоставляет принимающая сторона, но боюсь, что услуга распространяется только на утверждённый список гостей.

Фурцева хмурилась и явно злилась, понимая, что я откровенно издеваюсь. Мне же было наплевать на её чувства. Хватит всех этих пассажиров, воспринимающих своё присутствие в советских делегациях, как неотъемлемое право. По сути, обыкновенные халявщики, пользующиеся своим высоким статусом. Ещё эти сволочи ведут себя как баре, будто делая одолжение людям, ради которых всё и затевалось. Наверное, условный Бондарчук не сможет сам слетать в Канны или Венецию без обязательного сопровождения разных жопоголовых партийцев. Со спортсменами такая же история. Разговаривал как-то со знающими людьми, так там чуть ли не половина делегации могла состоять из чиновников.

Если страна готова платить за поездки этого балласта, то это не мои проблемы. Но я терпеть подобную публику рядом более не намерен. Екатерина Алексеевна пусть тоже теперь знает, что времена изменились. Я ей нужен гораздо больше, чем она мне. Пусть это звучит самонадеянно, но гнуться перед номенклатурой у меня нет никакого желания. С нужными людьми, вроде главы «Мосфильма» или Месяцевым, всегда можно договориться. Вот только терпеть хамство, когда какая-то гнида корчит из себя начальника и ведёт себя так, будто это благодаря ей состоялась поездка, как было с Каннами, я более не намерен.

Министр мой демарш приняла за каприз и головокружение от успехов. Лучше бы с таким рвением она занялась решением квартирного вопроса своего человека. В общем, вышел я из министерства со странными ощущениями. Хочет верить, что Фурцева в первую очередь политик и способна ставить дело на первое место. Потому что уступать я не намерен, и некоторые товарищи ну очень сильно обломаются в ближайшее время.

* * *

— Это правда? Но ведь у тебя есть старший брат, который женат.

Аня крутит рукой, на изящный пальчик которой я только что надел красивое кольцо с бриллиантом. Сдуру ляпнул про семейные традиции, теперь придётся выкручиваться. Так как моя невеста — а теперь у неё именно такой статус — девушка весьма серьёзная, может и обидеться.

Кольцо же я приобрёл через связи Каплана. Хочешь ты того или нет, но в Союзе приходится играть по сложившимся правилам. Купить нормальную вещь, в обычном магазине, здесь нереально. С хорошей ювелиркой вообще проблема. Пришлось ехать к его знакомым, весьма зажиточным пенсионерам, которые продавали часть своего золотого запаса. С деньгами у меня сейчас не просто хорошо, а замечательно! На книжке лежит сумма, эквивалентная нескольким автомобилям. Только купить машину я не могу, так как ещё не подошла очередь. Не знаю, может, через пару лет и приобрету. Форсировать этот процесс и подключать связи, нет никакого желания. А вот купить красивое кольцо для прекрасной девушки я могу себе позволить уже сейчас.

Сначала мы поужинали в полюбившемся обоим ресторане «Пекин». Здесь было поспокойнее, достаточно адекватная публика и не так шумно, как в «Арагви», например. Меня, честно говоря, немного напрягает ресторанная культура СССР. Кухня и качество продуктов просто радуют, да и наценка на алкоголь весьма божеская. Мы с Аней особо не употребляем, разве что распили бутылку вина. Но смотреть на часть посетителей, не доставляет никакого удовольствия. Дело в том, что кроме актёров, спортсменов или военных в больших чинах, кому посещать подобные заведения позволяют заработки, в зале достаточно много специфической публики. Работники торговли и сферы обслуживания, которых я называю барыгами, сразу бросаются в глаза. Есть в них что-то такое гнилое и неприятное. Мне-то прекрасно известно, что при зарплате директора магазина в сто пятьдесят рублей, по кабакам особо не походишь и жене золото не купишь. Только товарищи уже ничего не стесняются, и в ресторанах их достаточное количество.

Главное — Анна согласилась стать моей женой. А липкие взгляды мошенников и прочей сволочи, я переживу. Ну не в кафе-мороженое же делать предложение?