Только кто его знает, как оно дальше будет?

Вообще должен отстать после таких раздирающих глаза болезненных ощущений. Я уверен, что ревел он именно из-за перцового спрея, который очень удачно лег на его широченную морду.

Новое для зверюги дело, наверняка, давно уже не получала она хоть малейшего отпора.

Понятно, что Зверь очень матерый, конкурентов по жизни не имеет никаких. Если только какой-нибудь большой медведь может противостоять огромному коту мордой к морде.

Ответа у меня нет, остается только ждать итогов моей тактической победы для дальнейшего общения. Я встряхнул баллончик и по имеющейся внутри тяжести понял, что осталась еще солидная доза, не меньше половины от объема.

Есть чем встретить Зверя, если он решит все же вернуться обратно и наказать меня особенно жестоко.

— Ну, сожрать с особым цинизмом, что ли?

Однако непрекращающийся вой перешел в натужный стон, а этот звук начал понемногу удаляться в сторону обрыва.

Неужели сработало? Отбил охоту у Зверя приставать к человеку?

Так и есть, со стонами и, надеюсь, что с многочисленными проклятьями, чертова зверюга уходит все дальше от меня. Вскоре я услышал, как она сползла по склону, вызвав лавину побольше моей. Я даже различаю обостренным от стресса слухом, как камешки стремительно покатились вниз, стукаясь друг об друга.

Теперь можно осторожно спуститься и осмотреть место падения. Но делать это лучше только с дерева, мне лично Зверь показался чертовки хитрым и очень-очень опасным созданием. Возможность того, что он устроит засаду на меня, я принимаю всерьез.

С другой стороны, что-то серьезное с ним явно случилось, судя по удару и тому, как он истошно ревел, вообще не умолкая. Почему-то я ясно разобрал боль в его вое.

— Боль и тоску, что жизнь теперь никогда уже не будет прежней, — это я так шучу от стресса, конечно.

Остановив свой спуск на четырехметровой высоте, я оглядел место падения, теперь уже хорошо видное. Зверь упал в сторону моих примитивных ловушек и снес их, поэтому первым делом я начал искать взглядом рогатину и дротик.

Рогатина валяется метрах в пяти, видно, что отброшенная спружинившими ветвями, и по внешнему виду она осталась целой.

Дротик я долго не могу найти, пока не заметил впечатавшийся в почву кусок от него. Место падения Зверя тоже выделяется на земле, контуры тела, хоть и неясные, видно вполне отчетливо, все же туша упала сюда очень солидная.

И приложилась всем своим немаленьким весом.

Но тут я заметил на продавленной почве большое пятно темно-красного цвета, рядом с ним цепочку пятен поменьше, уходящую к обрыву. На серой почве их оказалось нетрудно разглядеть.

Ясно, Зверю досталось и досталось не слабо, пятно в диаметре с большую тарелку, как-то я ему все же очень обильно пустил кровь.

— Неужели ловушка, поставленная конкретно от балды — сработала?

Осматриваясь по сторонам, я постоял на ветке еще минуту, звуков с откоса до меня не доносится никаких. Воображение рисует подкрадывающегося сзади Зверя, я даже нервно оглянулся, настолько его тяжелый и давящий взгляд беспощадных желтых глаз припек шею, потом решил все же рискнуть.

— Все, что я слышал и увидел теперь, говорит однозначно, что Зверю сейчас явно не до меня.

Спустился до нижней ветки и спрыгнул в сторону лежавшей рогатины. Древко в руках меня немного приободрило, баллончик я тоже не убираю, подошел к давно уже вскипевшему котелку и, подвернув рукав, приподнял за горячую ручку.

Так я медленно приблизился к пятну. Посмотрел по сторонам и поставив котелок, присел, макнул в него палец, потом растер. Так и есть — это густая кровь. Темно-красная.

Немало натекло, я сдвинул немного землю — да, пропитало ее тоже хорошо, минимум на пару сантиметров почвы.

После рассмотрел показавшийся мне знакомым кусок палки и признал в нем часть моего дротика. На земле лежит половина от него и, если я правильно помню, именно нижняя его часть была не так тщательно заточена. На месте слома тоже виднеются подтеки крови. Дротик я делал из правильно высохшего упругого деревца, и он казался мне довольно крепким.

— Где же вторая его часть, которая верхняя? Куда улетела?

Поднявшись, я опять посмотрел в сторону откоса и решил рискнуть, чтобы проверить, куда все же ушел Зверь.

Верхней части дротика я пока не нашел, пошел по пятнам крови. На серовато-желтой почве рощи они хорошо выделяются, хотя и теряют цвет понемногу, впитываясь в землю.

Осторожно держа рогатину перед собой и реагируя на каждый шорох, я добрался до края рощи. Мелкие ветки и иголки колют ноги, но я не обращаю на это внимания, боясь отвлечься даже на минуту, чтобы найти и надеть сапоги.

Да и удирать, чтобы потом забираться на дерево, проще босиком, чем в болтающихся сапогах.

Место, где Зверь сполз с обрыва, сильно выделяется своей продавленностью на фоне ровного края, и, отойдя несколько метров влево, я рискнул заглянуть вниз. Мне кажется, что такой мощный Зверь может подстерегать меня прямо под склоном, дожидаясь моего появления.

— Просто прыгнет и снесет вниз одним ударом здорово когтистой лапы, — воображение четко рисует такую возможность.

Но глядя вниз, я наконец ощутил, как напряжение уходит из тела, как я расслабляюсь и начинаю свободно дышать. Даже ведь и не чувствовал, как напряжен, вздох облегчения вырывается из груди со свистом.

Я совсем уже не надеялся выбраться живым из этой переделки, но мне потрясающе повезло выжить и даже победить хозяина здешних мест.

Свирепый, огромный Хищник, абсолютно непобедимый для меня, к тому же обладающий способностью ментально подавлять свои жертвы — не уполз очень далеко по склону. Так и лежит на боку, вытянув лапы, а под ним натекла целая лужа крови, насколько я вижу ее края за его тушей.

Я не стал спешить, подойти к умирающей зверюге я всегда успею. И чем позже, тем лучше. Рисковать даже самую малость после внезапной виктории вообще не хочется, пора просто напиться. Жажда давно мешает мне нормально думать.

И сапоги, наконец, надеть.

Так что следующие десять минут я сижу у котелка и пью маленькими глотками очень горячую воду, усердно дуя на крышку. Я сейчас как-то очень счастлив и наслаждаюсь этими минутами, кипяченой водой и первой невероятной победой в Новом мире.

Да просто тем, что остался жив. Жить — хорошо! А выжить в таком испытании — вообще круто!

Оставшуюся в котелке половину воды я повесил обратно остывать, корзину