Шрифт:
Закладка:
Как правило, Новый год мы всегда встречали с друзьями на Пахре, но как только стали хозяевами собственной просторной квартиры в Москве, несколько лет подряд друзья собирались у нас.
Особенно запомнился первый Новый год на Каретном. Это было одновременно новоселье и встреча Нового года. Народу было много даже для нашей большой квартиры. Дениса, которому было десять лет, нарядили Дедом Морозом.
И вот, как только пробило полночь и все выпили по первому бокалу шампанского, в дверях появился Дениска с белой ватной бородой, красным носом, в настоящей дедморозовской шапке и с сумкой через плечо. Он вручал каждому гостю новогоднюю открытку, на которой Витя заранее написал шуточное стихотворное поздравление. Все читали, смеялись, поздравляли друг друга. Как было весело! И казалось, ничто не сулит беды: болезней, неприятностей, огорчений.
Летом мы жили на Пахре, правда, уже на других дачах, а однажды даже ухитрились прожить и зиму на даче М. Слободского.
На даче был котел, который топили углем, и больше, кроме тепла, никаких удобств не было. Было две электроплитки. Топил котел и приносил два ведра воды каждый божий день наш электрик Гена Мазуров. Это был для него дополнительный заработок. Наверху был большой кабинет и маленькая спальня. Там было тепло и уютно, а внизу жить было невозможно из-за холода.
У нас часто собирались, разговаривали и, конечно, выпивали. Какой же интересный разговор без стопочки? Так уж у нас на Руси принято.
На даче Витя хорошо работал. В субботу, как обычно, приезжали мы с Дениской. И каникулы зимние и весенние Денису посчастливилось провести здесь.
Началась весна, и мы должны были съезжать с дачи… Морис Слободской собирался продавать дачу. Купил ее Юрий Трифонов, с которым мы были хорошо знакомы. Витя был очень рад этому, хотя понимал, какая грандиозная работа по достройке и ремонту дачи предстоит Юре и Нине, его жене.
Витя мечтал иметь хотя бы небольшую дачку, чтобы туда можно было приезжать в любое время года, но маленькие и недорогие дачи здесь не продавались, а жить хотелось именно в этом поселке среди друзей.
И вдруг нам повезло. Писатель В. В. Жданов предложил купить у него маленький домик-времянку. Домик был очень маленький даже для нашей семьи. Купля-продажа тщательно скрывалась, это считалось в те времена противозаконным. Вроде, мы просто «снимали». Времянку нужно было утеплить и отремонтировать. Без этого жить там было невозможно. Была печь, нещадно дымившая, пришлось ее перекладывать. Утеплили полы, стены, продлили терраску, часть ее остеклили, поставили стенку с дверью. И у Вити получился небольшой кабинет. Остальная часть оставалась открытой, и к нам, как всегда, валил народ.
Участок был красивый, но сырой, в нашей части было много осин. Мы их нещадно выкорчевывали, жгли костры…
Домик после ремонта стал как игрушка. Под старым дубом поставили большой стол со скамьей, и еще две скамьи нам сделал какой-то мастер, из прутьев, со спинкой. Он говорил нам, что такие скамейки стоят в имении Льва Толстого в Ясной Поляне. Ну, конечно, многие писатели захотели поставить такие же толстовские скамейки на своих участках.
В домике было очень уютно, веселые занавески, картинки на стенах. Денис в то время много рисовал, и рисовал интересно. Его рисунки нравились Оресту Верейскому, который тоже жил в нашем поселке и был давно знаком с Виктором. А над печкой Дениска нарисовал пастелью петуха такой красоты и яркости, что многие приходили посмотреть на нашего петуха.
Несмотря на небольшой размер нашего домика и совсем небольшую терраску (террасой ее даже нельзя было назвать), к нам с удовольствием приходили друзья-приятели, сидели в саду за большим столом под дубом, а если приходили два или три человека, то — на террасе.
Как ценилось тогда общение, долгие разговоры! И какие интересные! Сейчас, в наше время, когда большинство из этих людей ушли в мир иной, все изменилось… Изменилась жизнь, пришло другое, страшно деловое поколение. Им не до бесед на отвлеченные темы, а литературе, искусству, театру сейчас не придается такого значения, как раньше, после 60-х годов, и позднее… Неужели не вернутся времена, когда процветала интеллектуальная жизнь?
Мы продолжали вот уже несколько лет жить в маленьком Домике без удобств. Кончалось лето, мы переезжали в Москву. Иногда в зимнее время Виктор ездил в Малеевку или Переделкино. Мыс Денисом приезжали туда на выходные дни. У нас уже была машина. Теперешнее поколение с трудом может поверить, что «Волга» стоила три тысячи шестьсот рублей на те старые деньги 60-х годов.
Выходили Витины книжки, и немалыми тиражами, поэтому мы могли позволить себе купить машину и даже времянку в поселке писателей. Но денег на хорошую дачу, где можно было бы жить и зимой и летом, у нас не было. Хотелось жить именно здесь, где жили наши друзья и приятели, с которыми связала нас жизнь еще в довоенные и военные годы.
Кто-то продавал дачу, например Вильям-Вильмонт. Его недостроенный дом купил Юрий Бондарев. А потом стал обитателем поселка и Григорий Бакланов, затем в поселке появился известный дирижер Кирилл Кондрашин, купивший дачу одного писателя. Георгий Березко продал дачу уже становившемуся знаменитым Юлиану Семенову.
Однажды Витя сказал, что вряд ли мы дождемся дачи в этом поселке, нужно искать в других местах.
Хотя в правлении ДСК Витино заявление на покупку дачи было первым, за ним шел Евгений Габрилович и еще кто-то, но пока нам не светила дача именно здесь.
Витина гипертония набирала силу, часто повышалось давление. Но пока это так называемая «транзиторная форма»: то повышается давление, то прекрасное самочувствие и никаких высоких цифр давления, идет жизнь, наполненная работой, встречами с интересными людьми, но главное — работа, работа… Много планов, замыслов…
Первая же книжка «Он живой и светится» принесла Виктору успех. Несколько раньше вышла «крокодильская» книжка «Железный характер», куда вошли некоторые коротенькие рассказы и фельетоны, написанные раньше, чем Витя начал писать детские рассказы.
Первое поздравление с выходом этой книжки Витя получил от Ардова. Виктор обрадовался звонку старого друга. В последнее время они редко
