Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Уход Толстого. Как это было - Виталий Борисович Ремизов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 107
Перейти на страницу:
день другой приезд к вам. […] Целую тебя, Саша»[67].

Из письма Александры Львовны Толстой Л. Н. Толстому

1 сентября 1910 г. Ясная Поляна

«Милый папаша, […] нынче вспомнила сказку, мудрую сказку о рыбаке и рыбке. […] А наша старуха все дальше и дальше получает все, что требует, и нет конца, прости меня за выражение, ее злому самодурству.

Я убеждена, что при первом серьезном отпоре она смирилась бы, и наоборот, при дальнейшем достижении ею целей ее состояние будет все ухудшаться, пока не дойдет до ужасающих размеров. И тут-то я чувствую, что мне ужасно, ужасно тяжело.

[…] делается что-то не то, даже по-моему недоброе, нехорошее дело — поощрение самых ужасных поступков и даже преступлений, то мне это невыносимо тяжело, и все с каждым днем тяжелее и тяжелее.

Имею ли я право, глупая, дрянная девчонка, писать тебе все это? Пишу, потому что привыкла говорить тебе все, что думаю, а не думать так тоже не могу. […] Твоя дочь Саша»[68].

Из дневника

Льва Николаевича Толстого

1 сентября

Очень сильное впечатление контраста достойных уважения, сильных, разумных, трудящихся людей, находящихся в полной власти людей праздных, развращенных, стоящих на самой низкой степени развития — почти животных. Устал от них. Они все на границе безумия. Обед. Усталость, карты. […] Хочу перестать играть во всякие игры.

Из «Дневника для одного себя»

Льва Николаевича Толстого

2 сентября

…получил очень дурное письмо от нее. Те же подозрения, та же злоба, то же комическое, если бы оно не было так ужасно и мне мучительно, требование любви.

Нынче в «Круге чтения» Шопенгауэра: «Как попытка принудить к любви вызывает ненависть, так…».

Л. Н. Толстой в гостях у дочери Т. Л. Сухотиной в имении Кочеты. 1910. Фотография Т. Тапселя.

Слева направо: Т. Л. и М. С. Сухотины, Е. П. Сухотина, Л. М. и С. М. Сухотины, П. Г. Дашкевич, Танечка Сухотина с няней, слуга Сухотиных, В. Ф. Булгаков, Д. П. Маковицкий, В. Г. Чертков

Из «Круга чтения»

2 сентября

Веру, как любовь, нельзя вызвать насильно. Поэтому вводить ее или стараться утвердить государственными мероприятиями — дело рискованное, ибо, как попытка принудить к любви вызывает ненависть, так попытка принудить к вере вызывает неверие.

Шопенгауэр

Из дневника Софьи Андреевны Толстой

2 сентября

«Занималась с утра работой над „Воскресением“ для издания. Днем посылала за священником, которыйотслужил молебен с водосвятием. Прекрасные молитвы, кроме последней, „Победы государю императору“ и проч. Не у места, рядом с молитвой о грехах, о смягчении сердец, об избавлении от бед и скорби, молить Бога о победе, т. е. убийстве людей»[69].

Из дневника Варвары Михайловны Феокритовой-Полевой

2 сентября

«Софья Андреевна вовсе не была верующая и религиозная; она не отрицала православия, но никогда и не соблюдала его, и у нее религии настоящей никогда и не было. И теперь, если она и вспомнила об одном обряде из православия, то вовсе не затем, чтобы искренно помолиться, а для того только, чтобы рассказать о Черткове священнику и повредить ему сколько возможно.

Служили молебен у нее в спальне, а потом кропили весь верх и в спальне, и в кабинете Льва Николаевича. Софья Андреевна потом призналась, что она все рассказала о Черткове, и что священник был поражен его поступками и грубостью и жалел ее»[70].

Из «Дневника для одного себя»

Льва Николаевича Толстого

3 и 4 сентября

Приехала Саша. Привезла дурные вести. Все то же. Софья Андреевна пишет, что приедет. Сжигает портреты, служит молебен в доме. Когда один, готовлюсь быть с ней тверд и как будто могу, а с ней ослабеваю. Буду стараться помнить, что она больная.

Нынче 4-го была тоска, хотелось умереть и хочется.

Из дневника Льва Николаевича Толстого

4 сентября

Понятие греха и совершение поступков и воздержание от поступков, не ради выгоды или славы людской, а ради страха греха, есть необходимое условие истинно человеческой, разумной, доброй жизни. Люди, живущие без понятия греха и без воздержания от него, живут одной животной жизнью. И так живут все так называемые просвещенные люди (курсив Л. Н. Толстого. — В. Р.).

Из «Дневника для одного себя»

Льва Николаевича Толстого

5, 6, 7, 8 сентября

Приехала Софья Андреевна (из Ясной Поляны в Кочеты. — В. Р.). Очень говорлива, но сначала ничего не было тяжелого, но с вчерашнего дня началось, намеки, отыскивание предлогов осуждения. Очень тяжело. Нынче утром прибежала, чтобы рассказать гадость про Зосю (С. А. Стахович. — В. Р.). Держусь и буду держаться, сколько могу, и жалеть, и любить ее. Помоги, Бог.

Из дневника Льва Николаевича Толстого

8 сентября

Только написал письма: одно Индусу, одно о непротивлении русскому. Софья Андреевна становится все раздражительнее и раздражительнее. Тяжело. Но держусь. Не могу еще дойти до того, чтобы делать, что должно, спокойно. Боюсь ожидаемого письма Черткова. […]

Получил письмо от Черткова и Софья Андреевна его письмо. Еще перед этим был тяжелый разговор о моем отъезде (из Кочетов в Ясную Поляну. — В. Р.). Я отстоял свою свободу. Поеду, когда я (курсив Л. Н. Толстого. — В. Р.) захочу. Очень грустно, разумеется, потому, что я плох.

Л. Н. Толстой. Ясная Поляна. 1910. Фотография В. Г. Черткова

Л. Н. Толстой. 1906. Ясная Поляна. Фотография В. Г. Черткова

Из дневника Софьи Андреевны Толстой

8 сентября

«Приехала в Кочеты более спокойная, а теперь опять все сначала. […] Когда я днем решилась наконец спросить Льва Ник-а, когда он вернется домой, он страшно рассердился, начал на меня кричать, некрасиво махать руками с злыми жестами и злым голосом, говоря о какой-то свободе. В довершение всего злобно прибавил, что раскаивается в обещании мне не видеть Черткова. Я поняла, что все в этом раскаянии. Он мстит мне за это обещание и будет еще долго и упорно мстить. Вина моя на этот раз была только в том, что я спросила о приблизительном сроке возвращения Л. Н. домой.

Конечно, я не обедала, рыдала, лежала весь день, решила уехать, чтоб не навязывать себя в огорченном состоянии всей семье Сухотиных. Но я почувствовала, как безжалостно и упорно Лев Ник. содействовал моему нервному нездоровью и моей все более и более ускорявшейся смерти, и это приводило меня в отчаяние. Я только одного желала — отвратить мое сердце, мою любовь от мужа, чтобтакне страдать. Получила письмо от Черткова: лживое, фарисейское письмо, в котором ясна его цель примирения, для того чтоб я его опять пустила в дом»[71].

Из письма Владимира Григорьевича Черткова Л. Н. Толстому

9 сентября 1910 г.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 107
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Виталий Борисович Ремизов»: