Мама снова захныкала:

- Но почему же так больно! В первый раз и то не так было!

На это я не знала, что ей ответить, поэтому просто положила руку на живот и почувствовала слабый ментальный отклик, полный страха.

- Мамочка, он чувствует тебя и ему тоже очень страшно. Подумай лучше, как ты его любишь, как оберегала все эти долгие девять месяцев! Подумай и пообещай и себе и ему, что вы справитесь, что просто не можете не справиться, ведь вы вместе прошли такой долгий путь, чтобы сейчас сдаться!

Новая схватка, но уже совсем другой настрой.

- Ну же! Тужься! Давай!

Раздавшийся крик младенца, мамин плач облегчения и радостный возглас Сэйры: "Мальчик!" - слились для меня в один звук. А потом я поняла, что тоже плачу. Плачу от счастья, усталости и высвободившегося после пережитого страха облегчения. Это ведь я перед мамой старалась выглядеть уверенной, а на самом деле боялась за нее с малышом ничуть не меньше.

Тем временем женщины положили маме на грудь новорожденного и Сэйра попросила ее немного потужиться, чтобы вышел послед. Что тоже очень важно.

- Послед вышел полностью, так что осложнений быть не должно. Молодец Малика, ты хорошо потрудилась. - Ласково глядя, на мать и дитя, проговорила Сэйра. - А теперь давай мы позаботимся о мальчугане. После чего женщины забрали малыша, обрезали и перевязали пуповину, обмыли в теплой водичке и спеленали.

Потом также быстро помыли и переодели маму, перестелили постель и уложили ее отдыхать.

- Отдыхай, Малика, ты заслужила. - Держа мальчика на руках, проговорила Сэйра. - Лейла, Мира, пойдемте! Дадим роженице отдохнуть.

После чего вышла, чтобы показать уже спящего малыша отцу. Я поцеловала маму и тоже пошла на выход, когда услышала:

- А я пока посижу рядом с Маликой. Первые сутки после родов самые опасные. Я прослежу, чтобы у нее не поднялась температура.

Мама на это лишь слабо, но благодарно улыбнулась Мире и сказала:

- Не нужно, Мира. Иди отдыхай, уже скоро рассвет, а ведь ты тоже сильно устала.

Я же в этот момент для себя решила, что если она все же останется в комнате, то и я никуда отсюда не уйду. Мира же, вопреки моим ожиданиям, с мамой согласилась и вслед за мной вышла из комнаты.

В доме, не смотря на поздний или скорее уже ранний час, никто и не думал спать. После того, как малыша определили в колыбельку, отец выставил на стол лучшее вино, женщины принесли закуски, и все принялись праздновать. При чем в одном помещении, на чем настоял пьяный от счастья и совсем чуть-чуть от вина отец. Лишь маленький Мамук, скрутившись калачиком, заснул на диване. Глядя на него я, вдруг, ощутила как же на самом деле устала сама. Веки налились свинцом и, присев с ним рядом, я также скрутилась калачиком и начала уплывать в сон. Где-то на периферии сознания слышались тосты и радостный смех. А потом кто-то с непривычным мужским запахом с примесью пороха поднял меня на руки, отнес в мою комнату и положил на кровать. Дальше я уже отключилась окончательно.

Девушка Лиза снова сидела на парапете моста и смотрела на бурную весеннюю реку под ногами. Было жутко и немного тревожно, но наполняло какой-то мощью и даже радостью.

Внезапно, ее кто-то окликнул.

- Девушка! А девушка! А что вы там делаете? Поверьте, не случилось ничего такого, чего нельзя было бы поправить!

Лиза с удивлением обернулась и увидела щуплого молодого человека, который вышел из машины и с расширившимися от страха глазами смотрел на нее.

- С чего вы решили, что что-то произошло? - Удивилась Лиза. - Я просто смотрю на воду.

- Да? - Молодой человек заметно удивился, но девушка видела, что ей не верят.

- Точно вам говорю. - Улыбнулась она в ответ. - Буйство стихии в чистом виде. Не верите? Да сами посмотрите!

Она взмахнула рукой и показала на воду.

В этот момент она что-то там увидела.

- Не может быть... Смотрите, там человек! Ребенок! Да что же это такое!? - Воскликнула девушка, не в силах оторвать взгляд от мелькавшей под мостом макушки, которая с угрожающей скоростью неслась вперед, то пропадая, то вновь появляясь над водой.

Молодой человек подошел поближе и побледнев почему-то сказал.

- А я плавать не умею.

- А я умею, но здесь же так высоко...

- Мама, мамочка... - Еле слышно донеслось снизу.

И тут все переменилось. Привычный сон, в котором я каждый раз вижу последние минуты своей прошлой жизни как-бы со стороны, изменился.

Я поняла, что сейчас я снова в том моменте. Именно я теперешняя, а не та девушка Лиза, которой я была тогда. Только теперь я была не на мосту, теперь я была в реке, которая несла меня с огромной скоростью куда-то прочь, в бездну. И единственное, что могла в этот момент сделать, это прокричать:

- Мама, мамочка!

С этими словами на устах я и проснулась. Сердце бешено колотилось в груди, а губы беспрестанно повторяли:

- Мама, мамочка!

Не особо думая, что же я в этот самый момент делаю, я подхватилась с кровати и бросилась к той, о ком сейчас болело мое сердце, к маме.

В комнате, в которую я вбежала перепуганной птичкой, в свете послеобеденного солнца полулежала мама и улыбалась отпивая напиток, которой ей только что заботливо вручила Мира. Рядом в колыбельке посапывал малыш. Идиллистическая картина, призванная вызвать чувство умиления и спокойствия. Только почему-то у меня подобное чувство не проснулось. Возможно виной всему был тот сон, который сегодня так разительно отличался от того, к которому я за эти годы уже так привыкла. Возможно, вызванное им же напряжение и отчаяние, однако, не осознавая себя до конца, я подбежала к кровати и, запрыгнув на нее, крепко обняла маму, стараясь притушить набежавшие на глаза слезы и то чувство непоправимости и одиночества, что охватило меня совсем недавно.

Стараясь не расплескать на меня жидкость, мама попросила Миру подержать кружку и погладила меня по голове.

- Ну что ты, Лейла. Что случилось? Тебя кто-то обидел?

Я уже хотела сказать, что нет, никто не обидел, и что это мое состояние просто от того, что мне приснился дурной сон, однако, в это мгновение Мира взяла меня за руку и сказала:

-Лейла, отпусти маму, ей не удобно и нужно выпить укрепляющий настой.

Меня окатила ненависть, холодная и тщательно скрываемая. Ненависть к Малике, которая умудрилась отхватить себе такого выгодного мужа. И пускай это выяснилось лишь сейчас, но кого это интересует? Ведь я, такая красивая, умная и хитрая, не смогу найти здесь такого выгодного жениха. Нет, женихов то много, только кому здесь нужна нищая вдова с ребенком?

Ненависть к этой малявке, Лейле, которая возомнила себя непонятно кем и уже в пять лет заставила отца открыть ей свой собственный гостиный двор. Ага, такую вот маленькую песочницу, где она сможет тешить свое эго и выдавать чужое за свое. А как же иначе? Кто вообще может поверить в тот бред, что эта семейка так самозабвенное несет насчет ее талантов? И даже ненависть к этому молокососу, который сумел таки выбраться на свет, не убив при этом своей матери. А ведь тогда все вышло бы просто замечательно!