– Вы кого-нибудь заметили в машине? – спросила я.

– Да. Там кто-то сидел и пил что-то из термокружки. Я не разглядел, кто именно, но термокружку белую запомнил. Хотел подойти к машине и сделать замечание водителю, что он припарковал свой автомобиль в неположенном месте, но не успел. Водитель быстро завел двигатель, развернул автомобиль и уехал.

– Во сколько, примерно, это было?

– Ну, – задумался Миерс, – без десяти три или без пятнадцати.

– Марку машины и номера запомнили?

– Машина старая такая, серый седан с. Номера я не запомнил, но там были цифры, вроде, два-три-семь. Да, по-моему, такие.

– Два-три-семь были в начале или в конце номера?

– В начале, – уверенно ответил Миерс.

– А буквы не помните?

– Нет. К сожалению, – покачал головой мистер Миерс.

– Как был одет водитель машины? – спросила я.

– На нем была черная кофта и темная куртка. И кепка на голове, а козырек на лицо надвинут. Я потому и не разглядел его.

– Уверены, что это был мужчина?

– Ну, – нахмурился Миерс, – да, наверное. Говорю же, не разглядел.

– Этот человек держал в руке термокружку?

– Да, он из нее пил.

– Рука, в которой он держал кружку, без перчатки была?

– Без, – кивнул Миерс.

– Он белый, этот мужчина?

– Да, мэм. Кожа на руке была белой.

– Опишите подробнее его руку. Возможно, кисть была большой, мужской с толстыми пальцами? Или наоборот, женской с тонкой кожей и длинными узкими пальцами?

Майерс задумался.

– Мэм, я бы сказал, что рука у него была мужской. Он не старый, кожа гладкая. Но и не подросток. Пальцы тонкие, вроде… Да, тонкие. Не рука рабочего, – Майерс протянул мне свои ладони с мозолями на них. – Но рука не женская. Да и сам он смотрелся крепким малым в этой дутой темной куртке.

– А волосы из-под кепки не торчали? Может, запомнили их цвет?

– Нет, мэм, – вздохнул Миерс. – Волос его я не видел.

– Спасибо за вашу помощь, мистер Миерс. Если еще что-нибудь вспомните – сообщите Уоррену Райту, – я взглянула на Уоррена и тот кивнул.

– Миз-з-з, а что натворил водитель этой машины?

– Надеюсь, что ничего, – увильнула от ответа я.

– Миз-з-зтер Миерс, – вставил Уоррен, – в дом доктора Ней кто-то проник в субботу. Доктор Ней не стала писать заявление в службу архиереев, потому что ничего из дома не пропало. Но вы же понимаете, что мы не можем оставить проникновение в чужой дом без внимания? – он вопросительно взглянул на Миерса.

– Так я что, видел вора? – переспросил тот.

– Ми-з-з Шейнберг поручили ответственное задание, – продолжал заливать Уоррен. – Она ищет вора, который проникает в чужие дома, пока хозяев нет. Мы с миз-з-з Шейнберг думаем, что тот, кто проник в дом доктора Ней, просто не успел ее обокрасть.

– Ужас какой! – воскликнула Лори-Горошек. – И кого этот вор обокрал в нашем городе?

– Пока никого, – ответил Уоррен. – Но он разъезжает по всей стране и миз-з-з Шейнберг его разыскивает. По последним данным его заметили в нашем городе.

– Так он опасен? – спросил Миерс.

– Да, очень опасен, – кивнул Уоррен. – Только наш разговор должен остаться между нами.

– Конечно! – Лори-Горошек вновь опустила руку на плечо Уоррена. – Мы никому не скажем.

– Спасибо, вы очень помогли, – я снова улыбнулась.

– Приятно было познакомиться с вами, миз-з-з Шейнберг, – закивала Энди-Цветочки.

– И мне, – я кивнула.

Энди-Цветочки увела своего отца, а Лори-Горошек осталась стоять рядом с Уорреном, приклеив руку к его плечу.

– Как вам наш город, ми-з-з Шейнберг?

– Очень ухоженный город. Везде чисто, порядок. Глаз радуется. И жители очень приветливые и доброжелательные.

– А вы сами откуда родом? – продолжала расспрашивать Лори-Горошек.

– Из Л.

– О! Вы из самой столицы? Как интересно. У вас опасная работа, миз-з-з Шейнберг.

– Не более опасная, чем у мистера Райта, – я нагло ухмыльнулась при этом. – Ну, не буду вам мешать. Пойду попробую сосиски от именинника! – я быстро зашагала от них прочь.

Подошла к столу, взяла чистую тарелку и направилась к Билли.

– Не угостите сосиской?

Тот от меня едва не шарахнулся.

– Конечно, мэм. Вам две, три?

– Одну. Благодарю.

– Соусы на столе.

Я забрала сосиску, щедро полила ее кетчупом из бутылки и начала есть.

– Миз-з-з? – рядом остановился незнакомый мужчина.

Судя по внешности – послушник.

– Полли Шейнберг, – я протянула руку.

– Дин Дрэй, – он пожал мою ладонь.

– Говорят, вы недавно к нам приехали?

– Пару дней назад, – я доедала сосиску.

– А мы можем с вами поговорит наедине?

Я насторожилась.

– Вы знаете, кем я работаю? – решила уточнить на всякий случай.

– Потому и хочу поговорить с вами наедине.

– Через три минуты на лужайке перед домом.

– Я приду, – он кивнул и удалился.

Поставила тарелку, вытерла руки и, бросив взгляд в сторону Уоррена и Леди-Горошек, пошла следом за Дином Дрэем.

***

Дин остановился практически у самой дороги. Я пересекла лужайку и подошла к нему.

– Я не знаю, зачем вы приехали в наш город, и знать не хочу, – без прелюдий, начал говорить Дин. – Я работаю в местной газете «Вестник округа Т.» Наш главный редактор умер в эту субботу. Его звали Поук Соммервиль. В пятницу Поук заехал в наш офис и попросил меня об одолжении. Сказал, что, если с ним что-нибудь случиться и в город приедут чужаки с высокими званиями, передать кому-нибудь из них короткое послание. Только чужаку, никому другому.

– Что за послание? – насторожилась я.

– Что за ним кто-то следил на сером седане с. Номер: два – три – семь – С – B – пять – девять – три.

– Это все?

– Да. Только марка и номер машины. Я бы в жизни не пошел этого никому говорить, но тут старый Миерс вдруг вспомнил, что видел какую-то серую машину на нашей улице с номером на «два – три – семь». И вы ей очень заинтересовались.

– Поэтому вы решили подойти и сказать, – кивнула я.

– Послушайте, миз-з-з, мне проблемы не нужны. Поук был двинутым на теориях заговоров. Ему везде мерещились враги. Но когда он умер в субботу, на следующий день после нашей беседы… Это…