Я отрицательно покачал головой.

— На самом деле крови совсем немного. И доля моей вины в тех смертях минимальна. Хотя, не скрою, она присутствует.

На самом деле, предположить, что тайваньские мафиози решат накинуться на вооружённых корейских полицейских было сложно. Как и предугадать наличие огнестрельного оружия у одного из бандитов. Тем не менее, отчасти в их гибели я был виновен. Хотя, назвать погибших добропорядочными людьми, пожалуй не смог бы никто кроме их коллег по триаде.

Собеседник хотел было что-то сказать, но потом прервался. Какое-то время посидел на месте, смотря то на меня, то на папку с бумагами. Наверняка прикидывал, есть ли у него шансы на успешное отступление. И постепенно всё больше мрачнел — вариантов выпутаться из этой ситуации без ущерба для себя, полицейский явно не находил. Их по большому счёту и не было. Либо он сотрудничал со мной и попадал под каток «Ким и Шон», либо отказывался и всё равно превращался в раскатанный по асфальту кровавый блин. Только чуть раньше.

В конце концов, он пришёл к тем же самым нехитрым выводам и упёрся в меня злым взглядом.

— Не знаю, чего ты хочешь, но понимаешь ведь, если помогу — со мной всё равно разделаются?

Усмехнувшись, я пожал плечами.

— Это уже зависит от результата.

Полицейский угрюмо покачал головой.

— Ты не представляешь себе, что такое «Ким и Шон». Они тебя сожрут и не заметят. Никакое заступничество чеболей не поможет. С ними слишком многие повязаны. А те, что могли бы вмешаться, ссориться из тебя не станут.

Нервно постучав костяшками пальцев по столу, добавил.

— Даже если кто-то вроде Чен Групп и полезет, их тоже сожрут. Это для нас они горные духи, живущие на снежных пиках. Для «Ким и Шон» — просто очередная мишень.

В глазах плескалась настоящая паника. Мужчина осознал, что как бы он сейчас себя не повёл, выскользнуть из ловушки не выйдет. Из-за чего ударился в риторику — мозг попросту не видел иных вариантов.

Сделав глоток кофе, я вернул чашку на место и чуть подался вперёд.

— Как я уже сказал, всё зависит от результата. Ты же знаком с человеком, который тебя курирует от лица «Ким и Шон».

После короткой паузы, он кивнул.

— С тем, который сейчас, встречались всего один раз, но лицо я его запомнил. Имени не знаю — он только псевдоним назвал.

Я улыбнулся.

— «Шрамированный»?

Брови полицейского поползли вверх.

— Откуда ты…

Осёкшись, вновь посмотрел на бумаги. Глянул на меня. Прочистил горло.

— Ладно. Я спрошу. Чего ты от меня хочешь?

Я развёл руками.

— Всего лишь хорошей актёрской игры. Лучшей, на которую ты способен. Потому что от неё будет зависеть твоя жизнь.

Мужчина насупился, внимательно меня рассматривая.

— Даже если вы прижмёте одного их адвоката, это ничего не изменит. Понимаешь? Он сразу от всего откажется. А если получится как-то убедить, то просто не дотянет до суда. У них везде свои люди.

Вспоминая списки персон, которые получали деньги от юридической фирмы, я охотно в это верил. Конечно, насытить своими агентами весь государственный аппарат они не могли. Но помимо тех, кто работал на них напрямую, наверняка имелись группы влияния, которые пользовались услугами адвокатов. И в случае необходимости, могли оказать ответную услугу.

— О суде речи не идёт. Мне всего лишь нужно получить от него определённую информацию. Не более того. А потом он спокойно продолжит работать в «Ким и Шон». Ты же станешь нести службу в полиции. С той небольшой разницей, что вашим настоящим работодателем стану я.

Полицейский неверяще вздохнул.

— Да он тебе всё, что угодно пообещает, когда надавишь. Но сразу же сдаст назад, как только получит свободу. И всё. Одним таинственно пропавшим корейцем в стране станет больше.

Я медленно качнул головой.

— С этим я как-нибудь разберусь. Твоё дело — сыграть свою роль.

Секунду помолчав, продолжил.

— Теперь ты расскажешь мне всё о схеме, которую планировал провернуть с бедолагой из своего участка, обвинив его в покушении на убийство задержанного. После изложишь всё, что тебе известно об агентуре, внедрённой в профсоюз Бён Хо. А когда закончишь, мы обсудим детали нашей сегодняшней операции.

* * *

Дак Хва Ким не был единоличным руководителем фирмы. В «Ким и Шон» всегда были два сопредседателя — по одному от каждой семьи основателей. Но старый Ман Шик Шон, уже три месяца, как скончался. А его многочисленный семейный клан всё никак не мог определиться, кого они собираются выдвинуть на его место. Формальная процедура выборов, записанная в документах, само собой была иной. Тем не менее, установленную основателями традицию до сих пор не нарушали — голосовали строго за того кандидата, которого предложит та или иная семья.

Основной проблемой была необходимость единогласного утверждения со стороны всех совершеннолетних мужчин. И если когда-то это означало мнение всего нескольких человек, теперь требовалось привести к единой позиции два десятка фигур, среди которых имелось сразу трое кандидатов на должность.

Именно поэтому, Дак Хва просматривал отчёты безопасности в одиночестве. Да, напротив стоял глава службы, чьи руки подрагивали от волнения, но его можно было не считать. Списанный со счетов кусок мяса, чьи люди не смогли предотвратить вторжения. Шефа айти-отдела пожалуй тоже стоило заменить. Постоянно твердить о дисциплине и необходимости контроля персонала, чтобы потом его собственные подчинённые допустили подобный прокол — недопустимая ошибка. Хотя над этим ещё стоило подумать. Всё же персонал в айти был специфический. А вот у безопасника шансов остаться в строю не имелось.

Отодвинув в сторону бумаги, которые успел прочитать уже добрый десяток раз, председатель поднял глаза на глава безопасности.

— Одна девчонка, которая пробралась в здание. Может расскажешь, как так могло получиться? Почему двадцать шесть здоровых мужчин не смогли её остановить? Куда смотрели операторы наблюдения? Четыре пары глаз не смогли проследить за одним курьером?

Задавать эти вопросы бывшему офицеру полиции, который уже был списан со счетов, практического смысла не было. Но внутри Дак Хва бушевала ярость, которая требовала выхода. Лучше выплеснуть её на того, кто уже бесполезен, чем вывести из рабочего состояния относительно ценную фигуру.

— Простите, сонбэним! Мои люди сделала всё, что могли, сонбэним! Как только операторы сообщили, что она зашла не в тот офис, наверх сразу отправилась группа. Но потом камеры отключились и сработала пожарная тревога. А на пульт пришло уведомление о взломе