— А ты подросла, — будто читая мои мысли, с мягкой улыбкой подметила Аямэ.

От звука ее голоса в груди вспыхнула боль. Боже, это действительно она…

— Да и ты… тоже. Что ты?.. Как?.. Что тут делаешь? И если жива была все эти годы, то почему появилась только сейчас?!

Думала, не смогу и слова выдавить из себя, а стоило начать, как появилась не только осмысленность, но и желание закидать ее вопросами. Да только все они внезапно застряли в горле, словно кость, которой суждено поперхнуться. Я помнила Аямэ совершенно другим человеком, и если она выжила в том пожаре, взяла под свое начало семью и бизнес, то…

Мне стало не по себе.

— Ну… — вздохнув, собеседница потупила взгляд и нахмурилась. — Я хотела, правда, хотела с тобой встретиться, но чем дольше я наблюдала издалека, тем быстрее приходила к выводу, что мое появление может принести больше вреда.

— Почему? Из-за Старателя что ли?

— И из-за него. Ты бы наверняка захотела сбежать, даже если бы я попросила об обратном. А если ты сбежишь, то твое состояние будет ухудшаться день ото дня. Такова причуда цербера. К тому же и без этого было бы много хлопот. Тебя бы посадили на короткий поводок, а мне этого не хотелось, да и я старалась по наставлению советников держаться в тени, чтобы Юмемия могли продолжать работу.

— Могли?.. Подожди, то есть… кто-то еще?.. Выжил?

У меня перехватило дыхание. Но маленький луч надежды моментально погас под грустным взглядом Аямэ.

— К сожалению, нет. Точнее, из главной ветви клана. Меня поставили у руля советники, первые годы было тяжело… я была простой марионеткой в их руках, но потом мне это надоело. Многое произошло, и внутренний конфликт, и убийства… но в итоге я вырвала право управлять семьей, но это заняло слишком много времени. Я не могла заняться твоими поисками и вернуть тебя обратно, пока тебе бы ничего не угрожало.

— Вот как… Но… что ты делаешь в Лиге злодеев?

— Как я и говорила, я победила во внутриклановой борьбе. Но мне пришлось обратиться за помощью к опасному человеку… точнее, он предложил помощь.

— Он… подожди. — По спине пробежала дрожь от промелькнувшей догадки. — Только не говори, что это тот главный злодей, Все-за-Одного.

— Это тебя не должно беспокоить.

— Что значит «не должно», Аямэ?! Ты подставила себя под удар!..

— Об этом мы поговорим позже, хорошо? — отстранившись от мотоцикла, девушка окинула меня серьезным взглядом, от вида которого исчезло желание пререкаться. — Сейчас есть другие проблемы. Я пришла не просто так, Наги. Честно говоря, я бы предпочла и дальше наблюдать за тобой со стороны, но кое-что… кое-кто создал гигантскую проблему, и теперь тебе угрожает опасность.

— Опасность? — не поняла я. — Я девять лет живу под контролем Старателя, думаешь, меня что-то еще может напугать?

— А как насчет твоей неосознанной трансформации? М-м? И то, что ее вызвало. Точнее, кто ее вызвал.

— Ты что ли о том парне?

— Да, я говорю о Даби. Я связана с Лигой злодеев дольше него, но… я не знаю почему, но он знал, кто я. Точнее, я была вынуждена представиться, но он знал про нашу семью, и что самое плохое, про причуду цербера.

Вот теперь пришел мой черед хмурить брови.

— Это как?

— На церберов… людей со схожей, но довольно редкой в своей концепции причудой, многие охотятся, особенно носители огненных причуд. Это все равно что получить себе покорного слугу, как минимум верного защитника. У меня есть предположение, что через меня он нашел тебя… Когда я отправляла людей или сама рисковала понаблюдать за тобой издалека.

— Тогда, тот случай несколько недель назад, когда я проснулась в гостинице и ничего не помнила — это что было?

— Ну… — замялась Аямэ, неловко почесав пальцем щеку, — мы усыпили тебя и вкололи седативное, чтобы ты не запомнила встречу.

— Ты это серьезно?

— Прости, — зажмурилась девушка, виновато прикусив нижнюю губу. — Но когдя я узнала, что он встречался с тобой, я приказала своим людям перехватить тебя и усыпить, вколоть седативное, чтобы ты наверняка ничего не вспомнила. Мы подчистили историю сообщений в твоем телефоне, замели следы… но…

— Но?

— Но… кхм, в общем, всего сказать не могу, извини.

Ей действительно было неловко признаваться в том, что она приказала усыпить меня, но что-то мне в ее поведении не нравилось. Аямэ о чем-то не договаривала, и это вызывало нервозность.

Передо мной действительно находилась Аямэ Юмемия, моя сестра, которая выжила в ту ночь, а не сгорела вместе с особняком и нашей семьей. И тем не менее за знакомым образом пряталось что-то еще, пряталась история и недосказанность, тень, которая вызывала опасения.

— Значит, — предпочла я поддержать игру и продолжить разговор, — Даби этот не просто так напал на меня. Захотел себе цербера. Допустим. А как? Даже я не знаю, как действует эта способность, как я оказалась привязана к Старателю.

— Он не знает, все верно. Зато знаю я.

Думала, что при таком внезапном повороте событий желудок стянет в тугой узел или сердце станет трепетать. Но возникло чувство, будто пистолет приставили к голове, и от последующих действий уже будет зависеть моя жизни.

Я сохраняла напряженное молчание. Возможно, так сестра расскажет больше.

— Ты говоришь, что не помнишь, так? — уточнила она.

— Не помню чего?

— Событий во время и после пожара.

— Частично.

Было видно, что ей трудно подбирать слова.

— Тебе не рассказывали о способе передачи силы не без причины.

— Боялись, что я выберу не того хозяина? — предположила я.

— Нет, — покачала головой Аямэ и внезапно подняла на меня мрачный пугающий холодом взгляд. — Они боялись, что ты не пойдешь на это. Убежишь, еще что-то сделаешь. Ты же понимаешь, что наша семья, несмотря на двадцать первый век, придерживалась концепции браков по расчету и прочего.

— Я не поняла, это что-то вроде брачного договора? — шикнула я, почувствовав внезапно вспыхнувшее раздражение. — Скажи уже напрямую, Аямэ, как ты заметила, Старатель не предлагал мне, тогда десятилетней девочке, стать его второй женой.

— Их сжигают, Наги. Сжигают дотла.

Что?

В первый миг мне показалось, что она шутит или приукрашивает правду, но по напряженному выражению лица я поняла, что девушка говорила искренне. И от последующих слов у меня будто-то что-то оборвалось внутри.

— Не убивают, а доводят до состояния, пограничного со смертью, до того, что кожа становится черной и обугленной. Причуда цербера буквально