С этим получилось легко. Мы накидали несколько вариантов, которые тут же и пронумеровали. Затем бес залез в портсигар, а Митька устроился на заднем сиденье. Разве что упросил с собой взять флейту. Что я жестокосердно сделать не позволил. Одно дело — его песни с телефона и совсем другое — дуделка под ухом. Так и рехнуться недолго. Вон пусть в бане по ночам практикуется.

Правда, тут же стало жаль соседку. Она после своего панталонного брейк-данса и так носа на улицу не показывает. А теперь и вовсе рехнется — в соседней бане на флейте играют. Круче бреда и придумать нельзя. Звукоизолировать баню, может? Интересно, кто-нибудь такой забористой фигней вообще занимается? Хотя, сейчас, наверное, вряд ли можно кого-то сильно удивить. Плати деньги и все будет.

До Подворья мы домчались быстро. Чему способствовал кальянный рэпчик каких-то реальных пацанчиков. Держу пари, это мне Митя специально мстил за запрет на флейту в машине. Его, кстати, мы и оставили снаружи. Не из-за ответки за музыку и не потому, что я прогнулся под общие правила.

Мне по-прежнему было плевать на чужое мнение. Но сейчас надо сделать все очень быстро. Потому препирательства с рубежниками относительно лесного черта в компании казались чем-то лишних и ненужным.

Первым делом я направил свои стопы в самое образовательное из существующих учреждений. И в отличие от прошлого раза, даже в дверь постучал, после чего медленно вошел внутрь и стал ждать.

Соломон Ефимович, местные царь и бог, если судить по количеству завязанных на нем печатях, встретил меня с улыбкой. Явно оценил мое скромное поведение.

— Здравствуйте, Матвей.

— Здрасьте, Соломон Ефимович.

Мы обменялись рукопожатиями. И вообще выглядели, как старые добрый друзья. Разве что один был совсем пожилым, которого слегка поела моль, а другой молодым и полным сил. И как выяснилось, вполне интересным для женщин.

— Я к вам не просто так, с делом.

— Все что угодно. Знаете, многие считают, что библиотекари не любят людей. Вроде как они портят то, что мы охраняем. Со мной все не так. Как раз цель библиотекаря — подружить человека с книгой, показать, что нет лучше товарища. И разве может быть нечто интереснее, чем очередная умозрительная задача? К примеру…

— Соломон Ефимович, я как раз по этому поводу, — успел я вставить реплику. — По поводу задачи. Так вот, мне нужна вся информация о перевертышах.

— Конкретизируйте, про кого идет речь — волки, лисы, медведи?

— Нет, нет, я про перевертышей в людей?

— Доппельгангеры? — искренне удивился библиотекарь. — О них очень мало. Хотя…

Он тут же кивнул головой и сделал знак следовать за ним. Благо, повел он меня не в дальнюю комнату, а предыдущую перед ней, среднюю. С обвязанными цепью сундуками и запертыми на замок шкафами. Соломон Ефимович прижал палец ко лбу и указал на один из ларей, обтянутый стальной полосой.

Библиотекарь медленно и стараясь не произвести шума, отворил замок, откинул стальную полосу, а затем распахнул крышку. И тут же его руки вцепились в коричневый кожаный томик, который устремился к потолку. Печати в книжной клети вспыхнули, а остальные сундуки стали подпрыгивать и звенеть железом. Прочие книги почувствовали попытку мятежа.

Правда, все закончилось довольно скоро. Фолиант еще пару раз дернулся, но быстро оценив безнадежность своих потуг, совсем как живое существо, успокоился. Библиотекарь, полный задумчивости, попытался сесть прямо так, где стоял. Хотя почему попытался? Он сел. Потому что в самый последний момент ближайший стул быстро проскрипел ножками по полу и остановился как раз под задницей книжного Хранителя.

Я тоже мог попробовать переместить сюда стул. Тем более вроде как знал, с помощью какого заклинания это можно устроить. Однако решил не рисковать. Во-первых, все-таки в чужой монастырь со своим укладом не ходят. Тут куча печатей, о назначении который я понятия не имею. Вдруг мой хист будет воспринят, как нечто враждебное?

Во-вторых, как-то приучился, что просто так разбрасываться промыслом, где этого делать не стоит — лишняя трата ресурсов.

В-третьих, не был уверен, что «запятая» выйдет та, которая нужна. И этот стул не разлетится на части.

Поэтому просто сходил ножками за мебелью и сел рядом с Соломоном Ефимовичем. Даже заглянул через плечо библиотекаря. Но ничего не понял. И не только потому, что написано было от руки. Проблема заключалась в том, что томик был совсем не на русском.

— Это чья книжка? — спросил я. — Чухонцев?

— Тевтонцев, — отозвался Хранитель, бегая глазами по строчкам. — Допельгангер — их слово. Считалось, что он — двойник человека, его темная сторона. Хотя у нас оно так и не прижилось. В русских землях подобным существ называли общим словом перевертыши. Да и взгляд на них другой был.

— И чего, тут вся книжка про них?

— Что? — с трудом оторвался Соломон Ефимович от чтения. — Нет, конечно нет. Это нечто вроде дневника одного рубежника. Правда, тут очень много мусорной информации — сколько войск в отряде, чем кормили лошадей, куда путешествовали. Но я точно помню, что тут было что-то про доппельгангеров

Я с сомнением покачал головой. Мне большого труда стоило сказать, что происходило пару месяцев назад. А библиотекарь на полном серьезе собирался найти кусок про перевертышей в этой огромной книжище. К тому же, мне было откровенно скучно сидеть возле молчаливого Хранителя.

— А чего она в сундуке лежит? — спросил я.

— Классическое проклятие души, — ответил библиотекарь. — Убивается человек, а еще лучше несколько. Затем с помощью заклятья его кровью обмазывается книга. Отныне ее безопасно держать при себе может лишь хозяин. Если кто украдет, то не проживет долго. Книга словно отравит его. Сундук прошит специальной зачарованной тканью, которая нейтрализует действие проклятия. Поэтому я могу ненадолго брать книгу в руки. Думаю, еще лет двести и само проклятие сойдет на нет. Матвей, не мешайте, пожалуйста, иначе я никогда не найду.

— Хорошо, а можно я пока Толковую книгу почитаю?

Библиотекарь торопливо закивал. Мол, конечно, только не отвлекай. Я же, пока шел до нужного фолианта, соображал. Это что же, есть множество предметов, которые и несут в себе проклятие? Получается, не стоит лапать сразу все подряд. Могу ли я почувствовать такие артефакты? И что делать, если хочу снять проклятие? Наверное, идти к вэтте. Они же специалисты по