Шрифт:
Закладка:
– Хм. – Больше я ничего не говорю, так как у меня нет уверенности, что это сообщение действительно тянет на категорию «топ». Может, скорее на «шлёп»? Я задумываюсь. Ясно, что одна из тех теней положила что-то на пол. Не этот ли пакет? А если да, то что лежало в нём? Или по-прежнему лежит? Я беру пакет со стола и заглядываю в него. На дне пакета я вижу только парочку камешков. Я вынимаю их и подробно разглядываю. Три маленьких серых камешка и странный пакет. Успех? Вряд ли. Короче, под успехом я представляю себе нечто другое. Я снова бросаю камешки в пакет и кладу его на стол.
– Ну скажи же что-нибудь, – настаивает Гектор, – ведь это сенсационное открытие, верно? По-моему, это подтверждает, что мы идём по верному следу.
– А по-моему, это доказывает лишь то, что на Жандарменмаркт побывал какой-то гость нашего отеля, – поправила я Шерлока Гектора. – И никакой сенсации я не вижу. Всё-таки «Адлон» довольно большой отель и в нём полно постояльцев. А Жандарменмаркт за углом от него. Например, я встретила там Джея. Может, он и оставил там пустой пакет.
– Что ещё за Джей? – спросил Гектор. – Тот танцор, от которого ты без ума?
– Первое – да. Второе – нет.
– Первое и второе? Я ничего не понял.
– Итак, первое – да, Джей – танцор, который в клипе дарит Ким колье. А второе – нет, я вовсе не считаю его таким уж неотразимым.
Гектор игнорирует моё «второе» и сразу цепляется за «первое».
– Ха! Вот видишь? Всё сходится. Этот Джей был на Жандарменмаркт и обстряпывал там какие-то свои тёмные дела. А танцором он стал лишь для прикрытия. Точно тебе говорю! Возможно, в этом пакете лежал ещё и пистолет. Оружие, которое ты нашла у Ким, наверняка не единственное у них.
– Ой, ой, успокойся, бурый дружок! – рассмеялась я. – Скорее, Джей принёс в пакете бутерброд с колбасой. И те тени не имеют к этому никакого отношения. – Я умолчала о том, что встреча с Джеем мне тоже показалась странной.
– Ах, так? Зачем тогда Ким написала в той записке «Жандарменмаркт»? Нет, это мутная история, говорю я тебе!
– Возможно. А возможно, и нет. Ты ведь ещё не знаешь, что со мной было этой ночью. И в той истории участвовали также Миа, Ким и Алекс. Ты не поверишь своим мышиным ушам, когда я расскажу тебе! По сравнению с этим твой бумажный пакет – так, мелочь!
– Да? – Гектор обиженно фыркает и прыгает со стола на диван, а оттуда на ковёр. – Это не мой бумажный пакет, а вещдок!
– Ой, ладно тебе, не сердись! – Я наклоняюсь и поднимаю Гектора, и вдруг он громко пищит.
– А-УА!
Я в испуге снова опускаю его на ковёр.
– Извини, я сделала тебе больно?
Гектор ничего не говорит, лишь трёт брюшко. Теперь я беру его с большой осторожностью и смотрю, в чём дело. Оказывается, у него на брюхе рана, причём довольно свежая.
– Ой-ой-ой! – пугаюсь я. – Ещё раз извини, я не знала!
Гектор вздыхает.
– Вообще-то, я не хотел говорить тебе. – Он закрывает глаза и гладит лапками усы.
– Всё-таки те собаки? – спрашиваю я.
Он кивает:
– Да. Ужасная досада.
– Но почему же? Ведь ты ничего не мог поделать.
Беговая мышь, кажется, пожимает плечами. Воображаемыми.
– Плохо для имиджа, на мой взгляд. Гектор – и вдруг жертва.
Я качаю головой:
– Гектор, ты самая храбрая и мужественная мышь, каких я знаю. И самая хитроумная!
– Правда? – Гектор склоняет набок голову. – А сколько ты знаешь мышей? Много?
Я смеюсь и несу его к моей, точнее к нашей, кровати. Там осторожно кладу на соседнюю подушку и ещё раз осматриваю рану. Кажется, она не слишком глубокая; острые зубы терьера, скорее, скользнули вдоль брюшка Гектора и оставили серьёзную царапину.
– Тебе просто повезло! – говорю я.
– Повезло? Я не назвал бы это везением. Но, ясное дело, собаки меня всё-таки не сожрали.
Я снова осторожно глажу брюхо Гектора, и он вздрагивает.
– Знаешь, я должна очистить рану. Нельзя допустить, чтобы она воспалилась.
Гектор тяжело вздыхает и вроде хочет что-то возразить, но молчит. А я ищу в ванной, чем можно обработать рану, и останавливаю выбор на одной из пушистых салфеток, лежащих под раковиной. Растворяю в тёплой воде немного фирменного мыла, источающего благородный аромат, и обмакиваю в него уголок салфетки. Другой конец смачиваю чистой водой и возвращаюсь в спальню. Там я осторожно протираю мыльным концом салфетки запёкшиеся края раны, затем промываю рану чистой водой и убираю влагу сухим краем. Тихие стоны Гектора говорят мне, что ему больно, но он терпит. Действительно настоящий герой!
– Так, готово. Теперь ничего не должно воспалиться. Но если рана нагреется или начнёт дёргать, сразу скажи мне об этом, понял?
– Всё ясно, шеф!
– Может, мне ещё сделать что-нибудь, чтобы тебе стало лучше? – спрашиваю я.
Гектор кивает:
– Конечно. Расскажи мне, почему твоя история – сенсация.
Через четверть часа Гектор уже знает про мои успехи в жанре кун-фу на стройплощадке и про мегастранное поведение Ким и её подружек. После моего рассказа он сжимает в кулачок правую лапку и трясёт ею в воздухе.
– Невероятная история! Нам надо действовать!
– Что ты имеешь в виду?
– Мы пойдём на стройку и поглядим, там ли те типы. Возможно, они же и притащили чемоданы в твой номер, а потом забрали. Я их сразу узнаю, клянусь тебе! Или мы найдём что-нибудь подозрительное и потом предъявим это девчонкам!
– Я уже пыталась их расспрашивать, но они наговорили мне какую-то ерунду, – возражаю я. – Что такого ты там найдёшь, чтобы заставить их сказать мне правду, признаться, что те типы не назойливые фанаты, а преступники?
– Я пока ещё не знаю. Но буду знать, когда мы что-нибудь найдём. Давай вставай! Пошли!
– Не-е-ет! – Я скрестила на груди руки. – Я даже и не подумаю вставать с постели. И так уже три часа ночи, а в половине седьмого зазвонит будильник. Я должна хорошо выступить. Во всяком случае, прилично. – Я подкрепляю свои слова смачным зевком. – Мы с тобой пришли к одинаковому выводу, что дело там нечисто.
