Шрифт:
Закладка:
Марина не перебивала, только изредка вставляла: «Вот засранец!.. Ничего себе!… Ого!.. Тварь!… Вот же ж….». Или просто издавала недовольные звуки.
Когда я закончила, подруга выдохнула:
— Обалдеть! Сонь, сколько же всего произошло за сутки прибывания на этой горе-даче. И что теперь?
— В смысле? Что значит «что теперь»? Ничего! От слова "совсем"! Не видеть, не слышать его не хочу! Да и он, судя по всему, меня тоже. Все кончено! И не хочу об этом больше! — заключила я, ощущая привкус непривычной горести.
Мы еще немного посидели. Я проводила подругу. На автопилоте собрала чашки, помыла, убрала нетронутый чизкейк в холодильник. Подошла к мусорному ведру, изъяла оттуда пакет, открыла, достала нижнее белье изумрудного цвета, рухнула на табурет, белье выпало из рук к моим ногам, я обхватила себя руками и разрыдалась. Разговор с подругой принес облегчение, но ровно на то самое время, пока длился этот разговор. Ушла подруга — боль вернулась. Отшвырнула пакет в сторону. Я сильная, я справлюсь, я его забуду, — наивно предполагала тогда я.
Я открыл глаза, посмотрел на часы, почти десять утра. Соня ушла. А чего я ожидал? Признаний в вечной любви? Теплый, тягучий, неспешный утренний секс? К лучшему! Пусть проваливает! Пусть уходит и не возвращается. Говорить не о чем. Чтобы говорить, надо понимать о чём, а я не понимал. О том, что это была самая фантастическая ночь? Или о том, что я хочу продолжения, так как несмотря ни на что, мне все равно оказалось её мало, очень мало? Кажется, что теперь мне всегда будет ее не хватать. Вспомнил теплое податливое тело, вспомнил как и где было. Но сколько раз посчитать было невозможно. Смотрел в потолок и вспоминал, вспоминал…возбуждение не заставило себя ждать. Выругавшись, решил: надо уезжать, прямо сейчас, не видеть ее, не слышать, забыть, ни к чему хорошему это не приведет. Она не та женщина: я не смогу ее делить с другим, а она далека от моногамии, судя по вчерашнему вечеру. Да и в круг мой не вписывается. Соня вообще полная противоположность мне. Надо заканчивать этот спектакль. Если сейчас ее увижу, спокойно пообщаюсь, уговорю вернуться на работу и на этом все. Пока не зашло далеко, надо закончить всё это. Откинул одеяло и что-то зелёное мелькнуло — её лифчик. Видно так убегала, что даже такую деталь гардероба забыла взять. Или она это специально? Чтобы думал, вспоминал? Она что думает, что я в рамку повешу и молиться буду? Надо вернуть. Честно? Не хочется возвращать, но надо.
Оделся. Собрал сумку. В процессе в комнате обнаружилась ещё одна деталь сониного гардероба, маленькие, тоненькие как паутинка трусики. Разглядывал их и вспоминал, как они смотрелись на девушке, как снимал их с нее. Невпопад подумал: понятно за что люди по всему миру вываливают кучи денег за один только комплект из новой коллекции Виктории Сикрет. Оно того стоит! И опять возбуждение. Дьявол, хоть бы временная амнезия что ли накрыла. Быстро нашел пакет, сложил туда белье. Необходимо его вернуть хозяйке.
Постучал в комнату Олега, он открыл, но не сразу. Похоже, я разбудил его.
— Ты че в такую рань колотишься? Не спится? — зевая, проворчал он. Но в комнату не пустил. Не один.
— Я отчаливаю, дружище. Мне пора.
— Погоди, ты разве сегодня улетаешь в Нью Йорк?
Я кивнул, а он, потирая подбородок, пробормотал:
— Странно, я был уверен, что завтра.
— Планы поменялись, — слукавил я. Не рассказывать же ему в самом деле, что я просто сбегаю. Но я уверен, что это самый лучший выход. — А ты, смотрю, сегодня ночью зря времени не терял, — ухмыляясь, быстро перевел я тему.
— Да. Что есть, то есть, — ухмыльнулся он в ответ. — Дай десять минут, накину на себя что-нибудь и провожу.
— Хорошо. Жду внизу.
— Доброе утро, мистер Адамиди! Завтракать будете?
— Нет, спасибо! Только кофе. И ещё, пока не забыл, — обратился я к экономке, — не могли бы вы кого-нибудь попросить передать синий пакет Елизаровой Софье, она в гостевом доме остановилась. Я его оставил в своей комнате, на кровати.
— Да, конечно, мистер Адамиди. Обязательно передадим.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Доброе утро, Александрос! Как спалось? — сонно протянула Вероника, входя в столовую.
Ее не хватало для "счастья".
— Хорошо, а тебе?
— Как младенец, — солгала она. Перевела глаза на мою сумку. — Ты уже уезжаешь?
Я кивнул.
— Жаль. Ну удачной дороги. Вернёшься в Россию — звони, мой номер у Олега есть. И ещё, Алекс, прости за вчерашний инцидент. Я действительно хотела сделать сюрприз, но не учла, что ты можешь быть уставшим. Мне крайне неудобно.
Видно действительно сожалеет: взгляд смущенный, глаза отводит. Похоже я действительно вчера был очень резок. Она не заслужила. Я же сам дал ей повод надеяться на продолжение вечера.
— Вероник, я действительно вчера устал. Был груб. Прости! Но при следующем своем визите готов искупить. Хорошо?
— Договорились! — встрепенулась она. Подошла, поцеловала меня в щеку. — Удачно долететь, — проворковала и ушла наверх.
— Ну пошли, бродяга, провожу тебя, — сказал, входя в столовую Олег.
Мы крепко обнялись на прощание. Я кинул взгляд на гостевой дом, понимая, что там она, и что сейчас я ее вырываю с корнем из себя насильно, без анестезии. Стало хреново, муторно как-то. Но так будет правильно, для нее, для меня. Эти зарождающиеся отношения изначально больные.
Четыре недели прошли как во сне, наступил июль. Лето в этом году действительно выдалось хорошее: мало дождей, очень тепло. Но все проходило как-то мимо меня, в параллели. Меня звали на дачи, шашлыки, я отказывалась. С недавнего времени перестала любить дачи. По гостям тоже особо ходить желания не было. Нет, я не сидела дома, жалея себя. Я вставала, умывалась, ела, мало, но ела, передвигалась, разговаривала, даже успела отправить резюме в русско — корейскую компанию и удачно пройти собеседование. Теперь усердно изучала отельную базу Сеула и окрестностей. Мне повезло, что принимающая корейская компания открыла представительство в нашем городе, с целью привлечь внимание российских туристов к Корее, как интересному туристическому направлению. Я, конечно, всем сердцем любила Грецию, все-таки три года отдала этой стране. Ну ничего, значит и Корею полюблю. Пока у меня месяц испытательного срока, и я должна показать на все, что способна, чтобы застолбить за собой место менеджера по бронированию. Зарплата хорошая, социальный пакет тоже. Так что теперь сидела и пыхтела над освоением данного направления.
Об Александросе думать я себе запретила. Пыталась занять себя всем, что попадалось под руку: мыла окна дома, разбирала шкафы, не обошла стороной все лампочки, люстры, плафоны, пока квартира не стала блестеть, как яйца у кота. Но ведь были ещё и ночи, а для мозга в состоянии сна я не указ. И тут приходил он, то гневный, то озадаченный, но чаще всего невероятно сексуальный и возбуждающий. А утром я приходила в себя, и опять судорожно пыталась закрыть этот ящик Пандоры и убрать подальше в самый дальний угол воспоминаний. И так день за днём, ночь за ночью.
