Шрифт:
Закладка:
Некоторое время я впитывал в себя обстановку, ища Матку по внешним признакам, другим способом ее обнаружить было нельзя. Нашел ее не сразу — она, точнее он, лежал за колонной, в окружении пятерки «стариков». Эти отличались от «свежаков» более опрятной одеждой, чистыми лицами, и еще тем, что разговаривали друг с другом.
Перебрасывались односложными фразами, но общались! Как люди, блин!
— Этих первыми. — пометил я шесть целей. — Йонду, по седому мужику работай, это Матка. И без позерства. Лучше даже сразу несколько снарядов вгони, на верочку.
— Поняла.
— По команде, не раньше!
— Да поняла я, поняла!
— Колдун, начинай свою песню.
— Ок.
Игнат тут же затянул что-то, что можно было принять за горловое пение каких-нибудь малых северных народов. Однотонное, заунывное, от которого даже у нас немного кровь в жилах стыла. Но работал не звук, а псионическое воздействие. Пение лишь позволяло нашему дебаферу настроится на нужную волну.
Когда спящие стали дергаться во сне, преследуемые какими-то своими личными кошмарами, а бодрствующие «старики» — сбиваться поближе друг к другу, я отдал приказ к началу операции. Матка тут же дернулась, словив сразу три болта в тело: голова, горло, грудь.
Сразу вслед за этим начали бить короткими очередями автоматы. Грохот выстрелов забился эхом в замкнутом помещении, заставив спящих проснуться и вскочить на ноги. Но со сна, да еще и сбитые с толку «песней» Игната, вместо поиска врагов, они бессмысленно заметались по залу, натыкаясь друг на друга, и падая, срезанные летящими отовсюду пулями.
Более менее организованно смогли выступить только опытные Охотники. Сообразив, что их обложили со всех сторон, они прыснули в разные стороны, прячась за колоннами и держась ближе к стенам. Но и это им ничем не помогло. Через минуту последний из них упал, поймав сразу же две очереди.
Я проверил зал на наличие сигналов дефектов. Чисто. Ни одной горящей точки — на карте Хакерши, которую она с моего радара делала, они тоже все погасли. Хотел было уже скомандовать отбой, и выводить ребят из здания, как вдруг заметил в нише — по прямой от меня — какое-то шевеление.
Там точно было что-то живое! Но на моем радаре оно не отображалось! Человек? Разглядеть никак не удавалось.
Обеспокоенные моей реакцией, Мельник с Ландышем быстро сменили магазины на штурмовых винтовках, и наведя стволы на нишу, двинулись туда. Остальные распределись так, чтобы прикрыть ребят, если им будет грозить опасность.
Первым увидел скрывающееся существо Ландыш. Замер на секунду, от неожиданности даже ствол слегка опустил. И выдал в облако растерянное:
— Это что еще за нахрен?
К счастью, гадать, когда мы находились в сопряжении, не приходилось. Каждый из отряда сейчас видел то же самое, что предстало перед взглядом Петра. Бесформенную серо-коричневую массу, что-то вроде грязной жевательной резинки, только весом килограмм в пятьсот, которая медленно шевелилась в темной нише.
— Отходи! — тут же приказал я Воину.
Но выполнить моего распоряжения он не успел. Гигантская амеба вдруг стремительно выбросила сгусток, на лету превратившийся в подобие конечности. Который почти мгновенно преодолел десяток метров, и ударил Мельника в грудь. Скорость его была до того высокой, что даже Воин пятой ступени не смог уклониться!
Да и сила — чудовищной! Петю вырубило еще до того, как он упал на землю метрах в семи. Игнат, состоявший в команде еще и на должности лекаря, метнулся к нему, сразу же диагностировав перелом четырех ребер, и вводя раненного в лечебный сон.
А остальные открыли огонь по новому врагу.
Эпизод 10. Новый вид
Амеба отреагировала на шквальный огонь… никак. С перепугу в нее, наверное, каждый по половине магазина выпустил, а она, словно это дождик был, а не свинцовый град, даже не почесалась! Я сам видел, как пули просто входили в эту странную, слегка бугристую субстанцию, но не заметил, чтобы они причиняли нашему новому врагу хоть какие-то неудобства.
Довольно быстро масса плоти выползла-выкатилась из своего убежища, и попыталась в ответ атаковать Мельника. К ней он был ближе всего. К счастью, повторить маневр, который она до этого провернула с Ландышем, у нее не получилось. Воин, уже понимая, что сейчас произойдет, среагировал на опережение, отскочив в сторону за миг до удара. Вылетевшее щупальце ударило в землю, подняв пыль и каменную крошку.
— Рвем дистанцию!
Приказ по Структуре заставил отряд спешно отступить. Не забыв при этом прихватить раненного Петра. Амеба на несколько секунд зависла, решая кого именно ей преследовать, а потом вытянула из тела очередную ложноножку и ухватила ею труп ближайшего Обжоры. Быстро подтянула и погрузила его в себя.
На миг замерла и несколько медленнее, чем раньше, двинулась в сторону ближайших гимназистов. Насколько я мог судить, по пути она переваривала мертвое тело дефекта. Вот такая странная боевая машина — и атакует, и жрет сразу.
Только в этот момент у нас появилась возможность хоть сколько-нибудь внимательно изучить своего противника. Не то, чтобы там было что рассматривать, но надо же было понять, как эту штуку убивать!
Размером она была с небольшую легковушку. И да, по первости я оценил ее вес килограммов в пятьсот, но теперь отметил, что «немного» ошибся — в ней не меньше двух-трех тонн. Или тут надо в литрах измерять? А, пофиг!
В остальном же первое впечатление сохранилось. Просто масса плоти цвета заветренного мясного фарша — отвратное зрелище. Никаких внешних органов зрения и слуха, конечностей, кроме тех, что амеба выращивала, а потом втягивала обратно. Просто субстанция, меняющая форму под задачи. Сейчас, например, она выглядела, как неровный, приплюснутый сверху блин, с утолщением в том месте, где скрывалось тело дефекта. Так, видимо, передвигаться было удобнее.
При этом, хрень как-то получала информацию и адаптировалась к внешним обстоятельствам. Проявляла, пусть и не разум, но нервную деятельность и довольно-таки развитые инстинкты. Четко понимала, где враг, а где еда, выполняла задачи в грамотной очередности. Что свидетельствовало о том, что какие-то нервы и синапсы в этом бурлящем фарше имеются.
А значит, убить ее можно. Надо только найти уязвимое место. Возможно, аналог мозга или там сердца, прячется где-то внутри. Блуждая, при этом, по телу, отчего мы до сих пор его не зацепили. Правда, делать это «внутренние
