теперь меня сопровождает уже не один стражник, а 4 или 5. Командир говорит, что я «подрываю дисциплину», но после того как я погладила его старую рану на ноге и она перестала болеть, он перестал сердиться. Девушки из деревни сначала обижались на меня, но когда я им сказала, что в столице у меня есть мужчина, которого я люблю, то они перестали обижаться и мы снова стали дружны.

После этого разговора я задумалась, а люблю ли я. Я любила Короля, полюбила его сразу, с первой встречи, я была готова к этой любви ещё в обители. Говорят, что от любви с первого взгляда есть верный способ — посмотреть второй раз. Я посмотрела — мне не понравилось. Как я могла полюбить этого самолюбивого, жалкого и ничтожного человека? Не понимаю.

Люблю ли я ЧЧ? Не знаю. Были моменты, когда мне казалось, что мы близки, но он меня предал и он — мой тюремщик. Тюремщика можно полюбить, я об этом в книгах читала. Предателя — никогда. Я думаю, что предательство — это второе по тяжести преступление после убийства. Убийца отнимает у человека жизнь, а предатель душу. Это невозможно простить. Король и ЧЧ предали меня. Король — предатель по натуре, он всех предает и близких и далёких. ЧЧ я считала благородным человеком и от этого особенно больно. Только сейчас и здесь, благодаря добрым людям, моя душа стала понемногу поправляться. Здесь и сейчас мне очень хорошо!

Отчего на сердце так неспокойно?

Тетрадь Эвелины. Война как благодарность за спасение

Дорогой Учитель, я в отчаянии. Я не знаю, как мне жить дальше. Я не хочу жить. По моей вине погибли люди, много людей…

Мои тревоги были не напрасны. Я беспокоилась, поэтому однажды, где-то в середине августа, поднялась на свою любимую северо-восточную башню. Сосредоточилась — мой Дар ещё слишком слаб — и посмотрела. Увидела чужое войско возле стен замка, сгоревшую деревню, битву, которая, кажется, окончилась победой для нас, королевское войско во дворе. Но видела я неясно, не точно. Рассказала о своем видении Управляющему и Командиру. Они послали известия Королю и Главнокомандующему, сообщили в деревню. Там уже заканчивалась уборка хлебов. Наскоро собрали овощи и фрукты, даже немного недоспелые. Пожитки сложили на телегах и отправились в соседнюю деревню за лесом, тоже владение графа. Туда же погнали и скот.

1 сентября к замку подошёл отряд. От него отделилось несколько человек и с белым флагом направились к воротам. Им открыли боковую калитку, они вошли, стали перед Управляющим и Командиром. Я тоже была там. Вдруг они повернулись ко мне и рухнули на колени. Та ещё картинка — пятеро здоровых мужиков на коленях перед девчонкой! Они сказали, что они посланники короля Джафара, что всё королевство благодарит меня за то, что я научила их, как спастись от эпидемии, что в их стране меня почитают как героиню и богиню, что король Джафар просит стать его женой. Я растерялась. Я сказала им, что очень благодарна, но я не люблю короля Джафара, что мой Дар слаб и в чужой стране он умрет, что в чужой стране умру и я. В обители нас предупреждали, что особенность Дара такова, что мы можем жить только в своей стране, на своей земле. В другой стране наш Дар не только умрет, но и будет убивать своего носителя, то есть меня. Вот такие мы Дароносицы! Я объясняла это посланникам, но они не хотели слушать. Потом один сказал: «Мы не можем уехать без Вас. Король Джафар нас всех убьет. А какую мы Вас привезём — живую или мертвую — неважно. Мы построим большой красивый мавзолей и будем поклоняться Вам как богине». Командир гарнизона отказался им меня выдать, и они ушли.

Началась осада. Продуктов было достаточно, но нашёлся предатель и отравил колодец с водой, наш единственный источник. Благо уже наступала осень, пошли дожди, мы бережно собирали воду в бочки, ведра, тазы, во что угодно. Каждая капля была на счету. Дождевая вода чистая и безвкусная. Мы добавляли вино и для улучшения вкуса, и для того, чтобы обеззаразить.

Прошло несколько дней. Командир начал беспокоится. Силами своего гарнизона с таким большим отрядом не справиться, а помощи нет. На учениях, которые здесь проходили раньше, отряды из соседних гарнизонов подходили через несколько дней, столичный — самое позднее через неделю. Вот уже прошёл месяц, начался другой… Я почти всё время стояла в своей любимой башне, смотрела на дорогу и ждала. По одну сторону дороги — сгоревшая деревня, по другую — лагерь врагов. Я стала просить Командира, чтобы они отдали меня. Он категорически отказал. Я вновь поднималась в башню и снова ждала. Кого я ждала? Короля на белом коне или ЧЧ на черном? На дороге было пусто…

К отряду Джафара пришло подкрепление и стало ясно, что штурм неминуем. Я плакала всю ночь. Утром просила всех собраться. Когда все собрались, я молила, я на коленях стояла, я плакала, я просила, я говорила: «Вы такие молодые. Зачем Вам умирать из-за меня?». Из строя вышел один воин, поднял меня с колен и сказал: «Эвелина, у каждого человека есть свой Долг. Ты свой Долг выполнила. Мы ценим это и благодарны за твои слова. У нас тоже есть Долг — защищать замок, нашу страну и защищать тебя. Иди в цитадель и будь там во время штурма». Все одобрительно кивали. Я не пошла в цитадель. Я пошла к себе, обрезала косы, чтобы не мешали, в сумку на длинном ремне положила баночки с мазями и настойками для обработки ран. С женой Управляющего мы изрезали все простыни, которые нашли, для перевязки. Я не могу сражаться мечом, я не могу даже натянуть тетиву лука, но в этой битве я не буду бесполезна!

Утром начался штурм. Я была на стене замка, бросала камни на тех, кто пытался взобраться, одного даже сшибла. Войска Джафара перекинули мост через ров и большим бревном-тараном стали разбивать ворота. На них дождем сыпались стрелы, многие падали в ров, но на их место приходили другие, и они долбили-долбили-долбили. Я спустилась со стены и начала перевязывать раненых. Ворота разбили, началось сражение во дворе. Раненых стало больше. Я перевязывала и своих, и