с музыкальной подсветкой. Народу очень много, кто просто гуляет, кто в очереди у кассы стоит за билетами, кто-то уже катается, не сдерживая крик восторга. Много мамочек с колясками, велосипедистов, роллеров, самокатеров. От такого скопления народа, глаза разбегаются в разные стороны.

Сделали круг по всей территории парка, подошли ближе к огромному колесу обозрения. Не могу оторвать восхищенных глаз, оно просто гигантское. Очень красивое, переливается различными фонариками. Я такого ещё не видела. Когда здесь была в последний раз, его вообще ещё не было.

— Хочешь прокатиться? — Владимир не дожидаясь моего ответа, берёт за руку и ведёт к кассе.

Покупаем билеты и идём в кабину этого гиганта. Заходим вдвоём, хоть кабина рассчитана на четверых. Усаживаемся на мягкие кресла, друг на против друга. Кабина трогается. У меня начинает щекотать возле копчика. Невероятное ощущение, высоты, полёта. Кабина двигается медленно, но от волнения начинает кружится голова, цепляюсь в поручни обеими руками, так крепко, что костяшки на пальцах побелели.

— Насть, всё хорошо? — с волнением в голосе уточнил Владимир.

— Не знаю, но кажется, я боюсь высоты, — Владимир молча пересел ко мне, сев рядом, приобнял и прижал к себе. Ощутила защиту и мне стало спокойно. Руки уже не тряслись. Страх высоты отошёл на второй план, наверное так повлияла его близость. Прижатая к его телу, провела носом по его оголенной шее. Владимир ощутимо напрягся, его рука на моей талии сжалась сильнее.

Аккуратно приподнявшись, посмотрела ему в глаза, в которых бушевал настоящий шторм. Не могу понять какого цвета у него сейчас глаза. В свете лучей освящения они слишком темные, загадочные, зеркалят вспышками цветного неона. Губы манящие… Я бы их поцеловала… Словно услышав мои мысли Владимир поддался вперёд и почти невесомо коснулся моих губ своими. Я не оттолкнула и не отстранилась сама. Но и не ответила. Не получив явного отказа, Владимир осмелел, коснулся моих губ ещё раз, уже более уверенно. После секундного замешательства, я ответила. Как могла. Это был мой первый опыт. Почувствовала, как жар пробежал по всему телу. Вспыхнула, как спичка. Была, как оголенный провод. Непередаваемые ощущения. Никогда такого не испытывала.

* * *

Владимир

Давно ни с кем не целовался. Последние губы, которые коснулись моих, были её. Она тогда поцеловала меня на прощанье, вышла из палаты, чтоб ехать в аэропорт. Это был последний раз, когда видел Василису живой. А сейчас сам захотел поцеловать Настю, не мог себе в этом отказать. Боялся, что оттолкнет, может даже залепит пощёчину, поэтому первый раз так нерешительно поцеловал. Не почувствовав сопротивления, впился в её пухлые губки, словно оголодавший. Не могу остановиться. Насытиться, этой маленькой малышкой. Хочу её всю. Каждый сантиметр тела. Растерзать. Заклеймить. Пить её дыхание и слушать тихие стоны. Провожу языком по нижней губе и чуть прикусываю. Потом проталкиваю язык ей в рот и чувствую, как дрожит моя девочка. Страх уже давно прошёл и дрожь её тела совсем другая. Голодная. Предвкушающая. Она будоражит. Заставляет кровь бурлить в венах. Сносить все тормоза.

Она сама ко мне льнёт всем телом, прижимается ближе. Острые коготки впиваются в затылок, цепляются за чуть отросшие волосы, причиняя лёгкую боль. Это лишь сильнее заводит. Настя стонет мне в рот и я с ещё большей жадностью набрасываются на неё. Одной рукой сжимаю её грудь, второй за талию припечатываю к себе, казалось бы, ближе быть уже невозможно. Что же ты делаешь со мной, моя девочка, моя кроткая и трепетная лань? Не знаю почему, но когда увидел впервые грустные, заплаканные и испуганные глаза Насти, мне она напомнила лань. Такая же трепетная, изящная, нежная и чувствительная.

Отрезвляет только звук открывания дверцы кабины. Видимо путешествие наше окончено. Отстраняемся друг от друга. Её взгляд затуманен, губы чуть припухшие. Хватает воздух ртом, словно не дышала всё это время. Провожу костяшками по её щеке.

— Пойдём, малышка, — беру её за руку, помогая выйти из кабины.

Немного ещё погуляли и поехали домой, по дороге заехав в магазин, затарившить продуктами.

Приехали уже поздно, разложили продукты, Настя сразу ушла в свою комнату, я принял душ, лег на диван пытаясь уснуть.

После гибели Василисы всегда спал плохо, часто снились кошмары. Горе, тоска, мука и безысходность накатывали, как только проваливался в сон. Со временем боль притупилась, мне казалось, что всегда буду один, так и не встречу свою женщину. Поэтому хотел жениться на Нике, не хочется встречать старость одному. Теперь же всё совсем иначе. Анастасия Стрельникова. Конечно сравнивать, то состояние и это — кощунство, но я не мог заснуть. Время два часа ночи, а у меня хоть бы в одном глазу.

В голову лезли дикие фантазии, одна откровеннее другой. Их стало ещё больше после поцелуя в парке. Настя после поцелуя стала чуть отстранённей, неужели пожалела или не понравилось? Но руку свою из моей не вырывала, мы так и ходили держась, до конца прогулку. Больше попыток её поцеловать не предпринимал и говорить об этом тоже не стал. Пусть всё идёт своим чередом. Главное, что она идёт на сближение.

Меня очень редко накрывала страсть, я не терял голову, практически не шёл на поводу у своих инстинктов. Да, я любил свою Ваську, но это была любовь-дружба, любовь-благодарность, любовь к близкому и родному по духу человеку. Мы с детского сада дружили, потом в школе начали встречаться. Первый поцелуй, первый секс после выпускного. Я был уверен, что мы бы поженились и жили долго и счастливо, если не тот случай, который оборвал её жизнь навсегда.

Всё было так давно, я всегда один, серьёзных отношений больше не было, даже постоянной сексуальной партнёрши. Были случайные связи и то очень редко.

Стоило прикрыть глаза, как образ Насти возбуждал, провоцировал, распалял. Упругая маленькая грудь с крупными сосочками, которую удалось потрогать, и которую я так рьяно мечтал вобрать в рот. Тонкая талия, раздвинутые бедра, её стоны и крики. Член снова болезненно ныл, стоял по стойке смирно, оттягивая бельё. Опять прибегать с самоудовлетворению не хотелось. Удивлялся своей реакции на эту девушку. Такая трогательная, юная, но чертовски соблазнительная, сексуальная, порочная в своей невинности. Несмотря на то что, она не девственница, у неё отсутствовал опыт близости с мужчинами. Что меня приводило в восторг, хотел быть первым и единственным для этой невероятной малышки.

Руки так и тянулись высвободить возбужденную плоть, крепко зажать в кулаке, но вместо этого пошёл опять принимать душ. На этот раз холодный. Облегчение пришло, но не на долго. Решил