— Команда! — вот теперь принцесса взглянула мне в глаза.

— Вот и отлично. А захочешь что-то обсудить — всегда пожалуйста.

Оставив Ариэль разбираться с её новой мастерской, я пошёл в дом. Остальные инферняшки проводили меня очень разными, но очень выразительными взглядами.

А меня там в спальне ещё десерт дожидается. Качественно Иси с Миси вырубились, даже когда строители приезжали — не проснулись. Я проверял, с ними всё в порядке, просто переутомление.

Правда, перед десертом нам бы всем сперва поужинать чем-нибудь…

Интересно, здесь есть доставка готовой еды, или придётся ехать в город?

Весь следующий день я, чтобы не терять напрасно время, провёл в разломах. По мере роста моих сил закрытие разломов до оранжевого включительно стало уже рутиной, конвейером. Девчонки тоже отправились в разломы, под присмотром Чипа, и только Ариэль осталась дома, мастерить. Наказал ей в случае крайней необходимости обращаться к фрау Гретте, а уже она придумает, кого выдернуть.

Майанки тоже остались дома. Похоже я их совсем того… Но вроде поутру ещё шевелились, хоть и очень неохотно. Срочно надо ставить печать! Иначе их смерть от истощения будет на моей совести.

И на этот раз они, видимо, решили, что отлёживаться целыми днями — это слишком мелко. И вечером нас, вернувшихся с разломов, ждал великолепный ужин. Девчонки сгоняли за продуктами и приготовили отменное хрючево, которое на поверку оказалось… картошкой с мясом по-охотничьи. Полный казан наготовили!

Кстати, вкусно получилось.

Но самый большой сюрприз приготовила Ариэль. Она всё-таки изготовила свой часовой механизм!

Внешне механизм выглядел как ящик размером с прикроватную тумбочку.

— И как это будет работать? — поинтересовался я.

— Также, как и первый механизм, — пожала плечами Ариэль, — но теперь циклически, а не на одноразовое срабатывание. Я точных размеров того артефакта не знаю, как-то не пришло в голову его измерить. Поэтому сделала вот такую штуку…

Принцесса показала стальную крестовину с закреплёнными на ней мягкими обрезиненными «пальцами», которые можно надёжно зафиксировать болтами.

— Вот эту крестовину сверху на артефакт наденем, зафиксируем, — продолжила она объяснения, — а дальше сверху ставим сам приводной механизм. Его надо будет на месте закрепить, чтобы не проворачивался, но это мелочи. И верх у него прозрачный, чтобы на солнце нагревался. Ну и тут дверка, под ней — шкала, на сколько дней закрывать, на сколько минут открывать.

— Ты гений! — восхитился я.

Ариэль, показывая внутренности своего изобретения, присела на корточки, и как-то само так получилось, что я погладил её по голове. Вообще-то я хотел её похвалить…

— Артём, пожалуйста, не делай так больше, — она даже замерла на секунду.

— Прости! Не подумал даже… Тебе неприятно, или оскорбительно? — решил я сразу выяснить подробности.

— Мне… — она сглотнула, — мне приятно. Вот поэтому и прошу так не делать.

— Всё-всё, понял, принял, осознал! — я даже отошёл на шаг. — Неудобно получилось.

— Неудобно пытаться уснуть, когда твои бабы всю ночь орут, будто их режут, — усмехнулась Ариэль. — Я больше чем уверена, что вся округа второй день не высыпается!

— Сегодня отвезу их обратно на базу, пусть отдыхают, — я хищно улыбнулся. — Значит, по голове не гладить, да?

— АРТЁМ! — глаза Ариэль вспыхнули пламенем, а на кончиках пальцев заплясали огоньки, но она взяла себя в руки. — Да! Не гладить!

— Завтра утром позавтракаем и выдвигаемся, будем караулить разлом, — я резко сменил тему. — Возьмём с собой Габи, пусть караулит машину, ну и она сообразит, кого позвать, если что-то пойдёт не так.

— А? — Ариэль потрясла головой. — Да, конечно, как скажешь. Ты уверен вообще, что у нас получится?

Пламя в глазах и на кончиках пальцев погасло, но выражение лица всё равно осталось не предвещающим ничего хорошего, если я вздумаю шутить.

А я и не думал шутить, мне важно было понять, что у Ариэль в голове. Вроде ничего особо критического, но меня конкретно напрягло, как она днём раньше взбрыкнула. Прости принцесса, но с кем мне спать, я уж как-нибудь сам решу.

Кажется, она это всё-таки поняла. Во всяком случае, Иси и Миси остались живы, и картошку с мясом Ариэль наяривала наравне со всеми, не подавилась.

Никогда не умел решать такие щекотливые моменты с женщинами. Раньше хватало удара кулаком по столу. В крайнем случае — по стене. Дыра в каменной кладке отрезвляла самых ревнивых. Но с Ариэль нам ещё восстание рабов в отдельно взятой ацтекской империи организовывать. И всякие там шуры-муры неуместны.

Своими нехитрыми манёврами я добивался того, чтобы Ариэль сама это осознала. Осознала, поняла и приняла. Сама. Начни я ей это объяснять — и она попадёт в глупое положение. А она всё же принцесса. Вот и пришлось придумывать, как осадить девушку, но так, чтобы ей казалось, будто она сама до всего додумалась.

Вечером я отвёз майанок, которые, кажется, попрощались со мной с изрядным облегчением. Но поехал не домой, а туда, на «смотровую площадку» рядом с водопадом. Машину оставил немного поодаль. А сам уселся на краю обрыва, разложил вокруг себя коробочки с ядрами, и постарался успокоить мысли.

Настало время для одной из самых сложных печатей — энергетических. Сложность её в том, что она сразу, на базовом уровне — уже многослойная. И это не просто несколько плоских слоёв один поверх друг друга. Нет, это именно взаимосвязанные контуры! И «вертикальные» связи между слоями значат не меньше, чем горизонтальные.

Печать регенерации немного приглушила боль, но на всякий случай ремень между зубами я всё же зажал. Пошли часы томительного «рисования», выжигания чистой энергией контура в собственном астральном теле. Слой за слоем, линия за линией. Отдохнуть — только чтобы хлебнуть воды, запивая очередное ядро.

Первое голубое ядро, которое поменьше, ушло целиком на контур. Получилось идеально, а иначе и быть не могло. Будь у меня какие-то сомнения — я бы лучше остался на текущем уровне развития, чем рисковать остаться вообще без ничего.

Второе ядро, побольше, пошло на то, чтобы готовый контур запитать. Тут уж я ограничивать себя не стал. Ядро в правую руку, левую — в мешок с жёлтыми и оранжевыми ядрами, и погнали.

И когда вся энергия с такой прорвы ядер впиталась, влилась в контур печати… Она вспыхнула, как тропическая молния.

Кажется, я кричал в предутренних сумерках, то ли от боли, то ли