Когда обмен был успешно закончен, Альбинка надумала устроить анчуткам концерт. А что? Им наверняка понравится.

Она притащила из дома свою скрипку, достала из папки видавшие виды ноты, объявила громко:

— Сейчас будет концерт!

— Концерт? Концерт… Конце-е-ерт, — удивленно зашушукались анчутки, переминаясь на коротких ножках от нетерпения.

Вдохновленная оживленным вниманием, Альбинка взобралась на ступени терраски и объявила еще громче и торжественнее:

— Открывает наш концерт песня «Как под горкой, под горой». Исполняет Залесская Альбина. Подготовительная группа.

Лес огласило тоненькое попискивание детской скрипочки. На окрестных деревьях тут же собралось несколько птиц. Они щебетали на разные лады, будто обсуждали услышанное. Прилетела ворона с парой голубоглазых воронят, принялась хрипло каркать и кивать головой.

Анчутки пришли в восторг. Наверное, прежде никто не устраивал для них лично скрипичных концертов.

Альбинка взбодрилась, поправила на плече инструмент и картинно взмахнула смычком:

— Следующий номер у нас называется «Андрей-воробей»…

Санька наблюдала за концертом из кухни, раздумывая, как быть теперь с поступлением в музыкальную школу, которое они с дочкой запланировали на конец лета. Альбинка уже второй год ходит на подготовительные курсы в местном ДК…

Когда все заученные назубок песенки были сыграны, Альбинка раскланялась и убрала скрипочку в чехол.

— Концерт окончен, — сообщила погрустневшей публике. — Завтра будет еще, если захотите.

Потом Санька отвлеклась на готовку. Всего-то минут на пять, но Альбинке этого времени хватило, чтобы обнаружить в ближайших кустах нечто…

… что непременно следовало забрать домой.

— Ма-а-ам, а можно я его себе оставлю?

Глава 6. Неожиданные находки

— Кого еще! — Санька опасливо выглянула из кухни, всей душой надеясь, что взять домой им предстоит кого-нибудь маленького.

Не больше котенка.

А лучше — не больше мышонка.

Или муравья (в идеале)…

— Смотри! — Альбинка схватила ее за руку и потянула к ближайшим кустам. — Вон сидит. Птенчик.

При слове «птенчик» Санька облегченно выдохнула, но, разглядев лохматое нахохлившееся создание, что пряталось в поросли молодого орешника, поняла — облегченно выдыхать пока что рано.

«Птенчик» оказался размером с добрую курицу, а то и с полторы. Он был круглый, пестрый и взъерошенный.

— Этот? — с последней надеждой уточнила Санька.

— Да! — бодро закивала Альбинка. — Смотри, какой хорошенький. Точно потерялся. Из гнезда выпал. Бери его, мам.

— Сейчас, — согласилась Санька, протянула руку и замешкалась, глядя на увесистый клювик «птенчика» и загнутые полумесяцы когтей.

— Мам, ну достань же его скорее.

— Ты уверена, что он ничей? — решила выяснить подробности Санька.

Она внимательно оглядела верхушки окрестных деревьев на предмет возможных гнезд. Должен же был он откуда-то выпасть?

Рядом обнаружилось только воронье гнездо.

Не то.

— Мам, как думаешь, это совенок? — принялась сыпать догадками Альбинка. — Или орленок? А может, индюк? Индюк похоже выглядит.

— Может, глухарь? — предположила в свою очередь Санька, но тут же отринула эту мысль.

Нет. С такими-то когтями и клювом — явно хищник.

Только лешим ли хищников в лесу бояться? Тут вокруг и волки, и огромные птицедевы, так что относительно мелким птенцом уже никого здесь не удивишь.

Смирившись с мыслью о новом питомце, Санька на четвереньках полезла под куст, сграбастала в охапку птенца и вытащила наружу под восхищенные Альбинкины возгласы:

— Ура! У меня будет свой питомец. Я буду за ним ухаживать. За ним и за курочками.

— Знать бы еще, как за ним ухаживать, — с сомнением произнесла Санька, доставив птенца на терраску и аккуратно посадив на доски.

Как ни странно, найденыш не выглядел испуганным или травмированным. Отследив движение Санькиного пальца, он раскрыл желтый клюв во всю ширь и требовательно затряс куцыми крылышками.

— Он есть хочет, — прокомментировала Альбинка. — Что ему дать?

— Хороший вопрос, — задумалась Санька, глядя в бездонный рот с ярко-желтой каемкой. — Червяков и личинок давай попробуем…

Однако от таких деликатесов новый питомец отказался. Предложенные зерна ему тоже не понравились. Накормить привереду удалось лишь вареным яйцом, которым они сразу после отъезда Яры не дозавтракали, порезанным на части. Потом Санька накапала ему в клювик воды из ложки. Птенец проглотил пару кусочков белка и половину желтка, запил с удовольствием, после чего успокоился, раздулся пушистым шариком и собрался спать.

— Теперь его надо в кроватку уложить, — объявила Альбинка и направилась в сторону огорода, к маленькому сарайчику, возле которого нашлось несколько плетеных корзин. Внутри постройки были еще корзины, ведра, лейки, огородная утварь, лизунцы для животных, похожие на огромные соляные кубики, и немного сена на устроенном под крышей сеновале.

Корзину выбрали самую большую, просторную, постелили на дно сена, просунули между прутьями ветку, чтобы птенцу было удобно. Он не возражал, опустился на насест, поджал одну лапку, прикрыл глаза, задремал.

Санька протянула Альбинке блюдечко с остатками яйца и кружку с водой.

— Вот и тебе работа. За питомцем твоим новым следить. Он как проснется, опять есть и пить потребует. А я пока делами займусь…

Санька направилась в кухню. Нужно было помыть посуду и решить что-то с обедом. И это помимо лешачьих дел. Из еды, чтобы попроще, на ум пришел ботвинник. Его мачеха каждое лето готовила, с летом этот суп и ассоциировался. С жарой и дачей.

На Листвянином огороде свекла имелась — топорщилась красно-зеленым рядком. И лук был. Даже молодая картошка обнаружилась. Санька выковыряла несколько клубней, благодаря судьбу за то, что в этом мире стандартный огородный набор так похож на ее современный. А ведь тот же картофель — растение-то по сути экзотическое, с другого континента завезенное. Могли и не завезти. Так бы и жили — без пюрешки, без фри, без картофельных пирожков…

Что и говорить о каких-нибудь томатах!

А здесь, в Либрии, интересно, как дела обстояли? Как бы ни обстояли, сейчас тут есть все огородно-необходимое: разные травки, салаты, огурцы с помидорами, картошечка родимая, свекла, капуста, морковь.

Вроде мелочь, а такая важная.

Санька прикрыла глаза и прислушалась к лесу. Захотелось вдруг. Порыв души, принесший неожиданное осознание: лес вокруг запел, зазвучал тысячей голосов, и каждая партия в этой неуловимой песне стала понятной и знакомой. Вот стонут на ветру сосны, вот шелестят осины, вот завывает озорной ветерок в дуплах одинокого дуба, вот шуршат едва слышно кисти овсяницы, колышется морковная ботва…

Все лешие так могут?

Растения по малейшим звукам безошибочно различать?

Здорово! Только пока неясно, как этот навык пригодится?

Санька вытерла мокрой рукой лоб. Сколькому еще нужно учиться. К сколькому привыкать…

Интересно, с мытьем посуды посох так же, как со светом и печкой сработает? Чего думать — проверять надо!

Посох был моментально