Шрифт:
Закладка:
Каждый секир имел свои чудачества и не стеснялся выставлять их напоказ. Тиберий питал к своим шелковым мантиям такую же страсть, что и Берн Бельтесорн к выделанной коже или Петр Пемондарк к драгоценным камням в оправах, с той разницей, что секир Тахира носил их с умеренностью, в то время как другие в своей чрезмерности могли показаться нелепыми.
Он сунул руки в карманы привычным жестом.
– Я знаю, что это должен объявить вам ваш секир, – в его словах чувствовалась некая торжественность, – что это не должен быть я, но поскольку вы находитесь вдалеке от своих домов и простолюдины могут нашептать вам всякие небылицы, я считаю своим долгом сообщить вам лично, чтобы вы понимали.
Воцарилось молчание.
Лересы, возможно, решили, что секир Т. перенял некую драматичность тона, характерную обычно для речей Пемондарка. Однако это заявление, произнесенное абсолютно четко, пугало правдоподобием и заставляло хранить благоговейное молчание.
Он представлял ее, Хайлу, вот она стоит перед ним в ожидании, и он не решается причинить ей боль. Сообщение для претенденток на сердце его сына было всего лишь подготовкой. Он искал подходящие слова, дабы облегчить ее страдания. Но невозможно было смягчить такую новость…
Он сказал прямо:
– Херальдумы мертвы.
Маски условностей мгновенно спали с лиц лерес. Джасбел закрыла рот рукой. Взгляд Джудит рассеянно бегал по плитке, пока она сжимала обеими руками платье. Блуинс не смогла сдержать тяжелый вздох.
– Это главная причина, по которой вы должны уехать как можно скорее, – его голос заполнил все пространство. – Чтобы быть с вашими родами, пока не начнется Арена. Теперь круг бойцов ограничится выжившими. Вскрытие конвертов с именами соперников – вопрос времени. – Он остановился, изучая выражение лиц своих слушательниц. – А те, чьи имена окажутся в них… позвольте дать вам совет – старайтесь избегать их. Никакое предательство, которое вы когда-либо переживали, не сравнится с отчаянием, пронзающим вас, когда жизнь находится под угрозой.
– Мой секир не допустил бы таких слов, – решительно прервала его Блуинс, нарушив образ ангельской покорности. – Род Бельтесорн не поворачивается спиной к Арене. Завоевать или погибнуть. Нет большей чести, чем умереть, отстаивая честь Имени, – провозгласила она с гордостью.
Тиберий пристально наблюдал за ней. Это кредо отстаивала не только ее линия. Он почувствовал жалость к ней, но не стал высказывать свои мысли вслух. Это было ее право – следовать чьим-то советам или нет.
Секир скривил губы и едва заметно кивнул.
– Вы можете идти, – сказал он твердо, взмахнув рукой, как будто подталкивая жестом слова к ним.
Лересы в очередной раз поклонились. Они не увидятся до тех пор, пока Дворец Корней не обретет нового завоевателя.
Тиберий смиренно опустился на трон. Как сказать Хайле, когда она очнется, что ее отец и братья мертвы? Это занимало все его мысли.
Он провел рукой по волосам.
8
Избранные
Время остановилось, все думали лишь об Арене. Как только новость о смерти Херальдумов стала известна всем, связь между секьярами оборвалась. Эта мера была необходима, чтобы избежать сговоров. Имена избранных сохранялись в тайне. Иначе секиры с легкостью могли изменить свой выбор и расставить ловушки, создавая союзы за пределами поля боя, в погоне за победой.
Секир К. считал бессмысленными эти уловки. Воителям главных родов все было ясно заранее. Петр Пемондарк, скорее всего, пошлет своего наследника, Падена Пемондарка. Он возмужал и был отлично натренирован. По сравнению с ним его брат Персиваль казался слабаком. Присциллу вовсе не готовили к битвам. Ее обучение заключалось в овладении женским искусством: соблазнять и подстрекать других наследников, выбирать платья, духи и украшения. Кент не мог дождаться того момента, когда он сможет убедить секира П. в необходимости помолвки его ручного «лебедя» и Кигана.
От рода С. мог быть избран Сет. Сават не хотел посылать Соранию, зная, что будет участвовать ее жених. Это стало бы нелегким испытанием для П., и вражда между их родами стала бы неизбежной. У Слевона не было шансов на победу, по крайней мере, не так много, как у старшего брата. Его боевая подготовка едва началась, если его семья вообще приняла решение воспитывать из него воина.
Мысль о том, что будущий муж его дочери станет участником турнира, радовала, но одновременно и тревожила его. Было ясно: нужно действовать, пока какой-либо кандидат не возжелает, победив, основать собственную родословную… Но Киган был прикован к постели, и он не мог возлагать на него больших надежд.
Предстояло принять трудное решение. Что, если Киган не поправится через неделю? Что, если он встанет на ноги, но не сможет победить? Стоит ли это риска? Кент превратится в посмешище, если слабость болезни свалит с ног его сына, – того, кого он выдвинул как лучшего воина из тех, что носят его Имя. Поэтому он решил не делать этого. Один шаг не туда, и Кевалайны будут ползать на том же дне, что и Джетенопикс.
У Кента был еще один вариант, хоть и не такой хороший.
Да, Коринтию готовили к такому испытанию, но он знал, что П. и С. значительно превосходят ее. Они сильнее. Они родились мужчинами. И после первой Арены 1098 года ни одна женщина так и не смогла одержать победу. Коринтия красива, все его дети были прекрасны, благодаря тому, что унаследовали его черты, но она не смогла бы заставить кого-то потерять голову до такой степени, чтобы позволить себя умертвить. Видимо, и этот раз не станет исключением, но его радовало, что их род пошумит напоследок. Коринтия успеет оставить клеймо смерти на коже одного из соперников, прежде чем погибнет сама.
Итак, его фаворитом теперь был Сет. После его победы и свадьбы Келани станет женой самого влиятельного человека на всем Китовом мысу, и имя Кента вознесется до небывалых высот. Их линии всегда шли рука об руку, разделяя богатства и власть, насколько это было возможно.
Остальные мало волновали его. Род Тахира никогда не выдвигал своих претендентов, их конверт обычно был пуст. Джетенопикс насчитывали всего трех – трех женщин. Может, они даже не объявятся на заседании. В любом случае они быстро падут, как и все остальные, если
