Генерал Хосе Марина-Вега не стал тянуть с ответом на вызов, стоивший жизни многим его солдатам. Узнав, что среди нападавших были люди из племени бени-урриагель, он приказал направить пушки на прибрежные адуары, не оставив от них камня на камне. Презрев страшные потери, всадники Эр-Рифа дерзнули появиться под стенами форта Алусемас. Их отогнали артиллерийским огнем.

Получив наконец достаточное подкрепление, генерал Марина-Вега потребовал от шейхов Дар-эль-Кебдани в сорок восемь часов выдать убийц испанских караванщиков, погибших в Эль-Хара.

Напрасный труд. Рифы, которых тайно поддерживал новый султан Марокко Мулай Абд эль-Хафиз, отнявший трон у брата, объявили сбор всех племен, а посланцам генерала ответили, что, ежели испанцы желают получить виновных, пусть сами отправляются их искать по вставшим под ружье адуарам. Генерал Марина-Вега ждал подобного исхода дела и был готов преподать урок убийцам.

Седьмого сентября, в семь часов утра, две хорошо вооруженные колонны испанцев покинули Эль-Арбу. Первую вел генерал Агилера. Колонна успела пройти пять километров по пустыне, когда наткнулась на рифские окопы, защищенные каменными брустверами. Едва разведчики обнаружили врага, по-прежнему, несмотря на потери, многочисленного и отважного, испанцы совершили быстрый обходной маневр.

Батарея, вооруженная гаубицами системы Шнайдера, заняла выгодную позицию на вершине холма и открыла беспощадный огонь, прикрывая испанскую кавалерию. Их поддержала эскадра Мар-Чика, выпустив по рифам шестьдесят пять тяжелых снарядов.

Всего разбойников было четыре тысячи, из них половина конных. Они отчаянно сопротивлялись, но под градом снарядов отступили, чтобы сразу же столкнуться с отрядом полковника Санта-Колоны. Оказавшись меж двух огней, остатки рифского войска бежали в горы.

Победители двинулись дальше, сжигая по пути адуары и посевы, взрывая дома каидов. Эскадра Мар-Чика продолжала обстрел. Рифы ничего не могли ей противопоставить. Они прекратили бой и с беспомощной злобой наблюдали, как под ураганным огнем гибнут их богатства. Однако о том, чтобы сдаться, и речи быть не могло. Другой народ, может, и согласился бы пойти на мировую, тем более что испанцы были не прочь, но только не рифы.

Они засели на Гуругу и поджидали удобного случая, чтобы отомстить.

Двенадцатого сентября, после долгого бездействия вследствие жары и поразившей солдат лихорадки, генерал Марина-Вега, остановившийся в Эль-Арбе, готовился нанести решающий удар и одним махом покончить с войной, дорого обходившейся королевской казне. Он поставил полковника Каррею во главе двух жандармских отрядов. Под покровом ночи те скорым маршем добрались до Мулай-Идриса и устроили засаду.

Однако враги проявили чрезвычайную осторожность и не попались в капкан. Тогда жандармерия прочесала местность, успев вернуться как раз вовремя, чтобы прийти на помощь полку, носившему имя Карла V и стоявшему лагерем в Сиди-Ахмед-Хади. Разбойников ждало новое поражение. Их спасло лишь бегство в горы.

Тем временем генерал Марина-Вега узнал от своих осведомителей, что рифские партизаны спустились с Гуругу в Зелуан, занимавший важное стратегическое положение.

Двадцать первого сентября, в четыре утра, испанская дивизия генерала Товара, насчитывавшая пятнадцать тысяч человек, включая кавалерийские части и артиллерию, направилась к Зелуану. Впереди шли отряды, набранные из туземцев, знавших дорогу. Едва они миновали форт Ростро-Гордо, как на склонах окружающих холмов появились рифы.

Батареи фортов Сиди-Гуариш, Камеллос и Кабреризас открыли ураганный огонь, поддержанный артиллерией Ростро-Гордо и всеми двадцатью пятью дивизионными пушками. Адуары и поселки накрыл град снарядов, сровняв шатры и дома с землей. Испанская пехота под защитой артиллерии бросилась в атаку по холмистой местности с криками: «Да здравствует король!»

Разбойники, сделав всего несколько ответных выстрелов, в панике попрятались по ущельям. Впереди бежали женщины и дети, изгнанные из своих домов потоком огня, лившегося с небес и пожиравшего все, что ни встретит.

Внушительный отряд рифских всадников был отрезан от своих. Они укрылись на кладбище неподалеку от Сиди-Гуариша, но подверглись столь жестокому обстрелу, что через несколько минут на земле остались только трупы людей и коней.

Испанская пехота, разделившись на две колонны, пошла на штурм. Губернатор Мелильи генерал Аризон, рискуя жизнью, возглавлял атаку. Интенсивный обстрел длился шесть часов. Солдаты метко стреляли по любому разбойнику, посмевшему высунуть нос из укрытия.

В два пополудни обе колонны соединились в лагере Хуэрты близ Зелуана, захватив множество пленных, в основном женщин и детей. В этой битве рифы, носившиеся как ветер на своих быстроногих конях, вновь проявили себя отвратительными стрелками, так что потери испанцев оказались невелики.

Победители не стали почивать на лаврах и уже на следующей неделе захватили колодцы Далада, которые были им совершенно необходимы. Затем — мыс Хуэрта, беззащитный даже перед слабой артиллерией, не говоря уже о гаубицах. После чего был стремительно взят Надор и разрушен Селоман. Мавры, совершенно сломленные, не сопротивлялись.

Так испанцы, шаг за шагом, одерживая одну победу за другой, добрались до подступов к Гуругу. Они хотели любой ценой захватить зловещую гору и водрузить на вершине испанский флаг. Рифы сражались отчаянно и терпели поражение за поражением.

В одну жуткую ночь разбойники устроили своим отважным противникам засаду в каньоне Лобо, сосредоточив в его густых зарослях внушительные силы. Над этим каньоном и стояли наши путешественники, прислушиваясь к звукам первых выстрелов.

— Карминильо! — позвал Педро.

— Чего тебе, приятель?

— Я не могу стоять и смотреть, как убивают наших земляков.

— Ты лишь принесешь себя в жертву, причем без всякого проку. Чем мы можем им помочь? У нас на троих два ятагана да древний пистоль. Неужели ты полагаешь, что мне по душе бездействие?

— Но рифы пытаются заманить наших в засаду.

— Увы, Педро. И нам ничего не остается, кроме как наблюдать за сражением и удирать со всех ног в случае победы разбойников.

Затрещали ружейные выстрелы, за ними грянула пушка, и студентам пришлось прервать спор.

В глубине каньона Лобо, ведущего к подножию Гуругу, закипел жаркий бой. Авангард дивизии Сотомайора, патрулировавший в те дни подступы к горе, попал в засаду, искусно устроенную маврами. Он отделился от основного войска, сражавшегося с лавой рифских конников, и внезапно оказался меж двух огней. Напрасно испанские войска пытались помочь несчастным товарищам. Тем суждено было погибнуть в ущелье, став пищей для львов, гиен и шакалов.

Каньон Лобо наполнился грохотом и вспышками выстрелов, дикими воплями разбойников: «Смерть христианам!» — и криками: «Да здравствует Испания!» — пехотинцев, пошедших в отчаянную атаку.

Остальная дивизия, попав в кольцо тысяч конников, предоставила несчастных их судьбе. Даже артиллерия этой страшной ночью оказалась не в силах сдержать горцев, прежде боявшихся снарядов и бомб. Едва сдерживая гнев, испанцы отступали, с трудом пробираясь по этой негостеприимной земле и каждую минуту ожидая смерти.

На следующий день военный воздушный шар успел дважды, утром и после полудня, сообщить об