Преобразования, осуществлявшиеся Решид-пашой и его сторонниками, в 1853 г. были прерваны так называемой Крымской или Восточной войной. В Петербурге, начиная военные действия, рассчитывали на быструю и победоносную войну против слабой в военном отношении Османской империи. Однако ситуация резко изменилась, когда Англия, Франция, а потом и Сардиния заключили союзный договор с Портой и объявили войну России, которая завершилась для нее тяжелыми и унизительными условиями мира, выработанными на Парижском конгрессе 1856 г.

На этом конгрессе Османская империя, оказавшаяся в числе государств-победителей, была признана как член «концерта» европейских держав, однако война для нее имела тяжелые последствия. Огромные расходы подорвали экономику и истощили казну. Уже в 1854 г. Порта была вынуждена обратиться за займом к английским и французским банкирам. Начался процесс финансового закабаления османского государства. Оно оказалось под «коллективным протекторатом» европейских держав, настаивавших на продолжении реформ. Следование этому пути было подтверждено новым султанским указом — хатт-и хумаюном 1856 г. Этот документ еще раз провозглашал равенство подданных Османской империи вне зависимости от национальности и исповедуемой религии. Он по существу стал неким международным обязательством Порты, по которому европейские государства получили право вмешиваться во внутренние дела империи под предлогом защиты прав немусульманских подданных.

Реформы внешне выглядели как продолжение курса, который был заложен Решид-пашой, но они обрели новое звучание. Льготы, которые подтверждались или вновь предоставлялись, были адресованы прежде всего немусульманским подданным султана. Это касалось смешанных судов, допуска представителей религиозных общин в Высший совет юстиции, допуска немусульман к государственной и военной службе, провозглашения общего равенства налогообложения, признания права иностранцев на владение землей и недвижимостью. Еще заставший этот новый виток преобразований Решид-паша (он умер в 1858 г.) говорил о нем как о разрушительном для империи.

Преобразования, осуществлявшиеся после 1856 г., облегчали действие на территории османского государства иностранного капитала и многочисленных посредников между ним и местным населением, происходивших, как правило, из нетурецкой среды. Подобная компрадорская прослойка составила особый слой населения, получивший название «левантийцев». Она быстрее приспосабливалась к новым условиям, умело воспользовавшись правовыми гарантиями и выгодами капитуляционного режима, который был подтвержден торговыми договорами, заключенными в 1861–1862 гг. Благодаря им на территорию империи можно было провозить любые товары, кроме тех, что были объявлены государственной монополией (соль, табак, оружие, предметы военного снаряжения), были установлены льготные (в 8 %) импортные пошлины, отменены все внутренние таможенные сборы. В результате процесс экономической модернизации обрел для населения империи очень болезненный характер: в упадок стали приходить основные центры производства шелковых и шерстяных тканей и некоторых других отраслей традиционного производства. Упадок ремесла сопровождался разложением цеховой организации, усилилось подчинение непосредственных производителей инонациональному торговому капиталу. Деятельность левантийцев вызывала растущую враждебность особенно в среде провинциальных горожан.

Потребности мирового рынка были стимулирующим фактором для развития сельскохозяйственного производства. В аграрной сфере османской экономики чаще стал применяться наемный труд, использоваться различные новшества, ориентированные на товарное производство аграрной продукции. Этому должен был способствовать новый земельный закон, принятый в 1858 г. Однако он распространялся лишь на государственные земли. В отношении земель с иной формой собственности продолжали действовать шариатские правила. Эти земли нельзя было продавать, отдавать под залог, менять без разрешения чиновников характер использования земли. Поэтому закон не создавал у сельского населения уверенности в завтрашнем дне, в прочности их владельческих прав.

Наиболее заметны были перемены в сфере административного управления, вызывавшие острую реакцию в обществе. Так, борьба реформаторов и их противников развернулась вокруг принятия нового гражданского кодекса, который в итоге сохранил многие нормы мусульманского права. Соответственно и закон о вилайетах пришлось вводить постепенно. Испытательным полем для него послужил Дунайский вилайет, в который входила большая часть болгарских земель. Управлял им известный впоследствии реформатор Мидхат-паша. Он был одним из разработчиков этого закона, по которому во всех административных единицах должны были действовать совещательные советы. В них, кроме чиновников, входили выборные представители как мусульманского, так и немусульманского населения. Местной администрации предписывалось не вмешиваться в работу судебных органов. Подобная перестройка административных порядков, по замыслу Мидхат-паши, должна была предотвратить распространение идей национального освобождения в среде болгарского населения.

Тот же замысел лежал в основе усилий танзиматских реформаторов по регулированию межнациональных и межрелигиозных отношений. Был разработан новый статус немусульманских миллетов. Руководство всеми светскими делами в миллете возлагалось на гражданские советы. Допускалось выделение из среды трех старых миллетов новых образований, в которые могли объединяться представители иных религиозных течений (католиков, лютеран, протестантов).

Наиболее заметное влияние танзиматские реформы оказали на сферу просвещения и культуры. В 1869 г. был принят «Органический закон о всеобщем образовании», который подвел итоги успехам правительства в деле народного просвещения и вводил новую структуру образовательных учреждений в империи. Создавались начальные и средние школы, где обучались бесплатно не только мальчики, но и девочки. С 1867 г. в них стали принимать и немусульман. Увеличивалось число специальных учебных заведений: школ гражданских чиновников, канцеляристов, переводчиков, женских и мужских педагогических и ремесленных училищ. В 1868 г. по инициативе нового султана Абдул-Азиза (1861–1876) был учрежден Галатасарайский лицей, созданный по французскому образцу. В него принимались люди разных вероисповеданий, что должно было способствовать «слиянию мусульман и немусульман в единый народ, верноподданный султану». В столице начали функционировать различные научные и литературные сообщества. С особым интересом в обществе было встречено появление газеты «Терджуман-и ахваль» (Толкователь событий), свидетельствовавшее о рождении частной периодической печати. Росло число изданий художественной литературы, а также туркоязычных и переводных книг по османской и всеобщей истории, шло становление профессионального театра.

Во второй половине XIX в. увеличилась европейски образованная прослойка османского общества. Возросло число врачей, юристов, служащих разных компаний, писателей и переводчиков, чиновников и офицеров. Многие офицеры, чиновники и лица свободных профессий были выходцами из бюрократической среды и, получив образование во вновь созданных военных и специальных гражданских учебных заведениях, глубоко прониклись просветительскими и западными идеями.

В 1865 г. авторитетный писатель Намык Кемаль, публицисты Зия-бей, Али Суави и некоторые другие выступили инициаторами создания тайного союза, получившего название «Общество новых османов». Оно быстро обрело многих сторонников среди молодых офицеров, чиновников, журналистов. В своих статьях в газете «Тасфир-и эфкяр» (Выразитель идей) они пропагандировали идею «османизма» — единства всех подданных, имеющих общую родину — Османскую империю. Введенное ими понятие ватан (родина) фактически ставило верность ей выше прежнего представления о безоговорочной преданности султану-халифу. Тем самым оправдывалась и цель их деятельности — борьба за введение в Османской империи конституционного строя. «Новые османы» признавали, что танзиматские реформы способствовали ограничению произвола властей и сохранению целостности Османской империи. Однако деспотический режим, который стремился вновь утвердить Абдул-Азиз, по их мнению, не позволял обществу в