сами меня из реанимации на руках вынесут. Правда, им теперь поставленную задачу выполнить будет вообще по понтам – камень на шею, и в озеро. И буду я там медленно разлагаться на протяжении следующего тысячелетия, как какой-нибудь пакет или пластиковая коробка.

- Надо им позвонить, - решил какой-то мужик, которого я не видел, но слышал. – Пойду, позвоню из своего кабинета.

- Валерий Палыч, а нам что делать?

- Возвращайтесь пока к работе.

Так-так-так, значит, обладатель мужского голоса – начальник, раз они у него спрашивают, что делать. Наверное, главврач больницы, или заведующий отделением, или еще кто. Интересно, что он в такой поздний час в больнице делает?

- Терентий Сергеич, а вы пока установите дежурство возле Маузера. Как только будут какие-то изменение – сразу сообщайте.

- Понял.

С той стороны купола яркий свет погас, остался только приглушенный.

- Ну, и дела… - пробормотали с той стороны. – Даже жутковато. Блин, если он щас встанет, и заговорит – пить брошу, отвечаю.

После этого наступила тишина, нарушаемая лишь каким-то приглушенным писком, клацаньем и щелканьем. Не зная, чем себя занять, я обошел комнатку, пощупал стены. Ни единого намека на скрытую дверь или окно. Попрыгал на месте, помахал руками. Мое сознательно-осязаемое тело (надо же, какой термин придумал) чувствовало себя прекрасно, если не считать, что это был просто образ, созданный моим же больным воображением. И, тем не менее, надо было что-то решать. Вот-вот ворвутся подосланные Вяземской киллеры, а я понятия не имею, как включиться, чтобы слинять.

Попробовал произнести кодовую фразу, вызывающую панель настроек. Никакого эффекта. Ну да, раз тело выключено, то это понятно, что на команды оно не будет реагировать. Попробовал поорать – вдруг кто-нибудь услышит – но в замкнутом помещении от собственного крика у меня начала болеть голова. Усевшись на стул, я закинул ногу на ногу, а руки за голову, и уперся взглядом в стеклянный купол. Было скучно, а еще одиноко и безнадежно-тоскливо. Если все, кто находятся в коме, через подобное проходят, то им остается только посочувствовать.

Интересно, а что будет, если я себя начну душить? Или разбегусь, и башкой об стену врежусь? Или высоко подпрыгнул, и упаду головой вниз, с таким расчетом, чтобы свернуть себе шею? Изменится от этого ситуация, или нет? Я уже начал раздумывать, какой из трех предложенных вариантов использовать первым, как вдруг началось какое-то движение, привлекшее мое внимание.

Чье-то лицо мелькнуло с той стороны купола, и приглушенный свет, как от поставленного на низкую мощность фонарика. И чьи-то голоса.

- Это он?

- Он.

- И что с ним?

- Господь Всемогущий! Да он же натуральный крокодил! Не знаю, что с ним, но выглядит, как зомби-нацист из фильма про Хэллбоя. Эй, мужик, ты там живой?

- Воткни эту штуку ему в голову, там должен быть разъем под волосами.

- Куда вы там собрались втыкать? – ошарашено осведомился я, но меня, естественно, никто не услышал. Странно, это что еще за эксперименты?

- Киа, стой пока на шухере. Зайка, ты что удумала?

- Хочу подключиться, и посмотреть, что с ним.

- Странно, мне кажется, мы его вытаскивать собирались отсюда, а не опыты над ним ставить.

- Если он сейчас умрет, то вытаскивать уже будет нечего. Не спорь.

- Да твою же мать! Охренеть, легкая работенка, как два пальца в пи… извини, зайка, вырвалось. Киа, что там?

- Все чисто, - третий голос, вроде бы женский, звучал отдаленно. Зато первые два – мужской и тоже женский – возле меня звучали вполне конкретно. Я попытался понять, что происходит, и дотумкал, что, похоже, послушники Вяземской не хотели оплошать, доставив ей свежий труп, наверняка им был дан приказ привезти меня именно живым. Вот и заволновались, не хотят премии лишиться.

Послышались шаги.

- Что тут у вас? – еще один голос, от которого у меня что-то колыхнулось в воспоминаниях. Что-то давно забытое, что-то, что я знал… но откуда и когда?

- Пришли – лежит, пердит, молчит. Ку-ку, есть кто дома? – какое-то движение с той стороны зеркального купола. – Мужик реально жжет, это ж надо – спать с открытыми глазами! Если бы я так мог, хрен бы у меня тогда в поезде губную гармошку из кармана вытащили.

- Он не спит. Все функции его тела, кроме обеспечения жизнедеятельности, временно отключены. Возможно, он нас сейчас слышит, но не может пошевелиться, не может ничего сказать или сделать. Он как будто парализован, мозг работает, но тело мертво.

Я саркастически зааплодировал. Не знаю, что там за умница возле меня крутится, но она явно шарит. А, блин, она же пришла меня кокнуть… но все равно, умница!

- И что делать? – суровый голос настоящего мужика. У меня пошли мурашки по спине. Блин, никак не могу отделаться от мысли дежавю, как будто это со мной уже происходило.

- Обнаружен вирус… сейчас… - женский голос звучал спокойно и неторопливо. – Хм! Интересно.

- Так он нас слышит?

- Да, он в сознании. Маузер, ты нас слышишь?

Пародировать Зайца второй раз я не стал – еще чего! Я вам что, клоун?

- Сейчас мы введем тебе сыворотку, которая должна подавить вампирский вирус, и включить твое тело, - пообещали с той стороны купола. – Когда тело включится, запустится регенерация, и ты быстро придешь в себя.

Дело хорошее, но какой в этом смысл, если вы меня убьете через какое-то время после этого? Наверное, я лучше тут посижу, на стуле, тихо, спокойно, никто не лезет.

- Эй, подожди! Если он придет в себя, он на нас набросится, потому что решит, что мы – это те, а не эти, - как-то странно возразил мужской голос. – А мы ведь эти, а не те, верно?

- Так объясни ему.

- Как?

- Простыми словами, только быстро.

- А почему опять я?

- Ро́ман!

- Ну ладно, ладно. Эй, Маузер, слышишь? Не ссы, мы тебя вытащим. Мы – спасательный отряд, нас прислала Вероника, усек?

Я чуть не упал со стула. Да ладно?!

- Кто-то идет! – послышалось издалека.

- Прячемся, - прозвучала команда, потом началась какая-то приглушенная возня, и все стихло. Я изо всех сил напрягал уши, и крутил головой, но ничего больше не слышал.

Снова шаги, приглушенный свет, и голоса.

- Маузер! – звук, как будто щелкнул