И ничего не происходит. Жду минут десять и пробую еще раз. С тем же результатом.

Не знаю я, чего ожидал, но немного разочарован, что ничего не получилось.

— Да получилось, получилось. — немного сварливо доносится сзади, от начала тропинки. — Нехорошо ходить в гости, не постучавшись.

Резко оборачиваюсь. По тропинке, не спеша, поднимается Большой Медведь. И не скажешь, что этот разумный застал еще падение осколков другого Мира. Живенький старикашка неопределенного возраста.

— Хороший у тебя охранник на входе. Интересный. Может к тебе на воспитание своих духов направлять? Быстро они вокруг тебя растут. — хмыкает Шаман. — Здравствуй, Порубежница, и ты Кот-некот. И ты здравствуй, Анки. Бабушка твоя мне уже все уши отмолчала. Даже сюда в стойбище ушла. Но ты не переживай. Первый ребенок, не последний. Верю в тебя, всё сможешь, и Лиса-Кирилла своего сохранить, и детей ему дать, и народ не забыть. Судьба у тебя непростая. Но и на подарки она не скупится. Хвастайся.

Анки за секунды выращивает кресла и небольшой навес.

— Молодец. Но ядра у тебя не вижу. Как?

— Ясень. Он дает Силу, а я с ней сроднилась, и через нее с Рощей.

— Ой, хорошо. — Шаман всплескивает руками. — Вот это ново.

Внезапно на секунду появляется ощущение внимания. Очень плотного, но в то же время доброжелательного.

— Похоже, Ясень. — говорю.

— И то, правда. Пойдем, посмотрим на твоего отца. А потом я с Древом поговорить хочу.

Идем к небольшим ложам.

— Ага, это твоя мама, правильно? — я киваю. — Ну, тут всё отлично. Видно, что придет в себя. Повезло ей, видно раньше очень светлый человек была, так что смогла себя собрать.

— Когда мы внутри демономира общались, она говорила про Лелю, с которой она в детстве дружила. И та, вроде как, помогла.

— Леля? Ну, а что? Может и так. Все равно, не каждый с ней сдружиться может. Молодец, что ж. Но тут моя помощь не нужна. Она сама теперь придет в себя. Здесь всё хорошо. Только ждать.

А это, получается, отец. Маг, смотрю. — небольшая тень пробегает по лицу Медведя. — Но ладно, может ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Маг, и не из последних. Гранд. — немного с гордостью говорю. — Но в себя не приходит.

— Посмотрим. Кирилл. Как думаешь, почему мы стараемся не общаться с магами? Почти со всеми? Целители не в счет. — Шаман садится в выращенное кресло. — А удобно. — оглядывается на Анки. — Благодарю, дева. — Анки очевидно приятно.

— Не знаю. Вы конкуренты?

— Нет. — немного морщится. — Совсем нет. Мы разные ветви дерева. Да и, может, даже разных деревьев. Маги больше о себе думают. Это важная их часть. Они меняют Мир под себя. А шаманы с Миром договариваются. Ты мне интересен ещё и поэтому, кроме всего прочего.

— А сестра?

— А она Порубежница. Когда в Силу войдет, для нее не будет разницы маг человек, или нет. Это думать по-другому. Не важно то. Ты, дева, — Шаман обращается к Насте, — возможно еще не знаешь, но можешь с мертвыми говорить. Не со всеми, и не всегда. Но пока они задерживаются в Мире Той Стороны, их тени ты можешь призывать. Главное, знать кого, и чуть Силы дать. Тебе они ответят. И тебе это безопасно, не так как другим.

А ты, Анки, — Шаман переключается на милую. — Интересный способ нашла. Ты же не прогибаешь Рощу, а как собой управляешь, правильно?

Анки кивает.

— Как чувствую, так и получается. Как представляю, так и растет.

— Да, вот про это. Очень интересно. Таких магов еще не было. Ты что-то новое, молодец. Я хочу посмотреть. Может будет вас больше, когда-нибудь.

— А отец?

— А он маг. Сильный, но обычный. Гнет под себя Мир. Это его способ жить. Не плохой, не хороший, просто его. Но мы, шаманы, мало что можем дать им. Сила их меняет под себя, поэтому и стараемся не общаться. На заре их Сил по-другому было. Они учились, они искали, а потом они забыли. Но, посмотрим. Может тут, по-другому. — пожимает плечами. — Девы, погуляйте пока. Это небольшое путешествие не для вас.

Анки берет сестру за руку и тихо уводит. Видно, что у Насти есть вопросы, но милая мягко настаивает. И сестра уступает. Вопросы задаст попозже.

Шаман достает варган.

— Пойдем, Лис-Кирилл. В гости к твоему отцу. Без меня не стоит, но со мной безопасно. — и начинает наигрывать немного рваный ритм.

Меня уносит сначала медленно, а потом все быстрее, странный двойственный водоворот.

Я вроде и себя чувствую, а вроде и падаю куда-то. В какой-то момент двойственность исчезает, и я оказываюсь в сумерках, около огромного яростного пламени.

Темно-красное, оно рвется в небо, но не греет, а почти протыкает языками воздух. Кажется, дай ему крылья, и оно взлетит черно-красной птицей от горизонта до горизонта. Такая ярость у пламени.

Я протягиваю руку к языкам.

— Я бы не стал этого делать. — сзади доносится знакомый голос.

Оборачиваюсь.

На меня с интересом смотрит отец, каким я его помню.

— Ты первый посетитель за долгое время тут. Может, сможешь сказать, где я?

— А у себя в личной тюрьме, или убежище, это как относиться. — отвечает отцу голос с другой стороны. Появляется Шаман. — Немного задержался, Кирилл. Вы уже познакомились, я смотрю?

— Нет, я только попал сюда. — говорю.

— Я смотрю, у меня сегодня людно. — пространство идет легкой волной. — И это хорошо. Видимо, ответы я-таки получу.

— Получишь, конечно. Не беспокойся. — Шаман легким движением успокаивает начавшее гулять пространство. — Не угрожай. Мы с миром. Не уйдем, пока не поговорим. Лучше представь чайник, чашки, стол, или дастархан, если сможешь. Все-таки мы гости, хоть и без приглашения. Это тебе и один из ответов будет.

— Просто представить?

— Лучше, если сможешь, с оттенками вкуса и запаха. Но можно и просто. Все-таки символ.

Отец зажмуривается и через секунду открывает глаза.

Появляется круглый стол, с чем-то знакомым сервизом. Какие-то плюшки и большой чайник.

Отец неверяще смотрит на блюдо. Медленно берет плюшку. Откусывает. Немного задыхается от эмоции.

— Это Ленины плюшки, она их любила нам делать сама, даром что графиня.

—