В кафе вся компания сидела «в цивильном»: летние брюки, футболки, кобуры с «Удавами», ножи в ножнах. Валькирия же в честь отдыха захотела почувствовать себя девочкой. Правда, мешала этому и дневная жара, и практичность. Ещё после пары занятий у Пепла она кардинально сменила прическу, осознав, что такие вещи, как «красивая девушка в форме с длинными волосами и маникюром» и «боец», совмещаются только в фильмах. В тот вечер Геракл, узрев сестру с подбритым затылком и висками, чуть не подавился пивом, которое намеревался отхлебнуть. Роскошные волосы, гордость Вальки, раньше закрывающие лопатки, остались у неизвестного парикмахера. Девушка щеголяла короткой, но довольно симпатичной, надо признать, прической. Не «солдат Джейн», как у парней, и на том спасибо. «А ты знаешь, тебе идет», — сказал тогда Геракл, и Валька облегченно улыбнулась. Видимо, потеря длинных волос для девочки что-то значила. И одобрение брата в этом, казалось бы, пустяковом вопросе — тоже.

Как бы там ни было, Валькирия щеголяла короткими шортиками цвета хаки и таким же топиком с принтом куклы Барби в камуфляже и с автоматом, лёгких кроссовках, со стильной сумочкой на плече, и надо признать, что образ получился довольно женственным. Больше года жизни в Улье, регулярные рейды и два месяца жесточайших тренировок заставили налиться тощую фигурку не выпирающими, но очень упругими мышцами, и шортики крайне выгодно подчёркивали «нижние девяносто». Образ не портили ни причёска, ни кобура с «Глоком» на поясе. Более того, кобура смотрелась настолько естественно, буквально продолжением тела, что даже опытные рейдеры не замечали её, как не замечают фляги с живчиком, каковая, разумеется, тоже висела на поясе с другой стороны. Завершал образ настоящий «Катран» (а просто захотелось именно его) в ножнах рядом с флягой.

Юля однако не оценила. И, судя по всему, не заметила ни кобуры, ни ножен, а просто увидела пигалицу моложе себя на пару лет.

— Деточка, тебе не рано ещё интересоваться, кто кого на руках носит? — попыталась она уколоть Вальку. — Сиди вон свой тортик кушай.

На лице Валькирии проступило недоумение. Рейды, учёба диверсионно-разведывательной деятельности, тренировки, общение с вояками и рейдерами — и вот это? Какая-то цивильная курица считает её ребёнком? Она даже оглянулась на Фарта с Гераклом: мне не послышалось же, да? Юлька, неверно оценив пантомиму, продолжила наступление:

— Давай-давай. Дома будешь в куклы играть. Не лезь в разговор больших дядь и тёть.

На этих словах нехорошо прищурился Геракл, как же, обижают его любимую сестру. Фарт и Жокей наблюдали за представлением, понимая, что влезать в бабские разборки чревато, да и не нужно, если вспомнить давешнего мужика, чем-то так Валькирию разозлившего. Сама Валькирия недоумённо фыркнула, пожала плечами и спросила у Фарта:

— Мда. И где это ты такую нашёл, и что ты в ней нашёл, и почему не оставил там, где нашёл?

— Да что б ты понимала, малявка?! — вызверилась Юля, которую явно задело за больное. — Тебя-то небось спасли — ты и твари ни одной не видела!

— Да уж побольше тебя, судя по тому, что ты даже без пистолета ходишь, — не осталась в долгу Валькирия и опять повернулась к Фарту: — Не подходит она тебе, дядя Фарт, — «Дядя» Валька выделила голосом так, что не оставалось никаких сомнений — от нового прозвища ему никуда не деться. Валькирия между тем продолжила: — А какая романтическая сказка была! Плак-плак. Прекрасный принц, — последовал ещё один ехидный взгляд, — спас юную деву от чудовищ и на руках отнёс к ближайшему городу, где… Мда, как-то не сложилось со свадебным алтарём. Но ты хотя бы ему дала, Юля Попова? — обратилась она уже к Юле.

На этих словах Фарт выпучил глаза, выплюнул набранное было пиво, а напарники и вовсе заржали, как лоси в брачный гон. От соседних столиков со всех сторон тоже послышались смешки и ржач. Такого Юлия стерпеть уже не могла. Она вскочила, уронив стул, и бросилась на Валькирию с намерением выдрать наглой малолетке все волосёнки. Геракл рефлекторно дёрнулся, но вовремя себя остановил, сообразив, что не какой-то там шалаве угрожать выпускнице курсов Пепла. Сама Валька в полоборота развернулась от стола сбила встречным змеиным ударом замах Юльки и аккуратно взяла ту за мизинчик… вывернув основанием ладони вверх. Этого хватило, чтобы полностью нейтрализовать какие бы там ни было действия девушки, ни разу в жизни всерьёз не дравшейся. Какое-то время та несильно дёргалась — сильно просто не могла, ойкала-айкала, кричала «отпусти», но результата не возымела. И только когда она расплакалась, Валькирия сжалилась и отпустила свою жертву. Рыдающая, красная Юлия выскочила из кафе и унеслась в неизвестном направлении.

Разумеется, после такого представления дома последовали «оргвыводы» и Фарт с Валькирией серьёзно поругался, но все остались при своих мнениях, Фарта, припомнив ему его реальный возраст, обозвали старым хрычом, показали фак и удалились в свою комнату, хлопнув дверью.

Несколькими днями позже в стабе Фарт, проходя мимо здания администрации, столкнулся с Крюком, выходящим оттуда. Как оказалось, оба никуда не спешили и были не прочь поболтать.

— То-то я всегда удивлялся твоей осведомлённости обо всём, что творится в стабе. А ты, оказывается, глубоко законспирированный агент наших безопасников? — подколол Фарт. В процессе трёпа они переместились к ближайшей забегаловке с летними столиками под навесом и взяли по пиву с орешками и сухариками.

— Если ты проболтаешься об этом кому-нибудь, нам придётся тебя ликвидировать, — поддержал игру Крюк.

— Ты забываешь о моей подготовке. Я сам ликвидирую любого ликвидатора, — выпятил грудь и надул щёки Фарт. — после чего мне придётся сворачивать операцию, бросать легенду и перебираться в соседнее государство. И кто вам, таким красивым, будет после этого подгонять документы ликвидированных муров?

— Ага, ага, а также обедать в моём кафе. Чего не заходишь-то, кстати? Ни ты, ни Геракл, ни Жокей? Так и не поговорить толком. Я вот, например, недавно весточку из Центрального получил. Помнишь Стеллу? Она весьма неплохо в Центральном устроилась. Работает в магазинчике администратором. Говорят, очень даже довольна жизнью.

— Ну так и замечательно! Я очень рад за неё. Правда! — На самом деле Фарт малость покривил душой. За прошедший год он успел её подзабыть и теперь воспринял весть довольно равнодушно. Нет, конечно, рад был, но только