мной сфотографироваться, а его сосед жаждал пожать руку. Так что я прошла практически вдоль всей шеренги, пару раз обернувшись, чтобы пообщаться с людьми по другую сторону ковровой дорожки.

Здание аэропорта я покинула последней, и остальным девушкам пришлось минут двадцать меня дожидаться. Честно говоря, задержалась бы еще, если бы не прибыл самолет со следующей партией претенденток, и я решила, что невежливо занимать их время.

Усаживаясь в машину, увидела, как Селеста закатила глаза, но мне было наплевать на это. Сложно было поверить, что я оказалась способна с такой скоростью адаптироваться к тому, что еще первоначально казалось столь пугающим. Справилась с проводами, новыми знакомствами, с полетом и со встречей с поклонниками. И не допустила ни одного промаха.

А еще подумала о камерах, размещенных повсюду в аэропорту, и представила, как родные смотрят репортаж о моем прибытии по телевизору. Я надеялась, что они будут мной гордиться.

Глава 9

Быстро выяснилось, что многолюдная встреча в терминале только прелюдия. Обочины дорог, ведущих во дворец, были запружены толпами людей, выкрикивающих восторженные возгласы. Как это ни печально, нам не разрешили опустить стекла, чтобы поприветствовать их. Охранник на переднем сиденье сказал, что мы должны воспринимать себя как продолжение королевской семьи. Многие обожали нас, но могли найтись и такие, кто не прочь причинить зло и нанести тем самым удар принцу. Или монархии.

Машина с затемненными стеклами была специально переоборудована так, что два ряда сидений в задней части смотрели друг на друга. Я сидела с Селестой, а напротив – Эшли и Марли. Марли сияла, глядя в окно, и причины этого были очевидны. Ее имя мелькало на многих плакатах. Невозможно было сосчитать, сколько у нее поклонников.

Имя Эшли встречалось на плакатах почти так же часто, как имя Селесты, и куда чаще, чем мое собственное. Эшли, леди до мозга костей, отнеслась к тому, что фаворитка публики не она, спокойно. Селеста же явно пребывала в раздражении.

– Как думаешь, что эта Четверка сделала? – зашептала она мне на ухо, когда Марли и Эшли заговорили о доме.

– В каком смысле?

– Ну, чтобы добиться такой популярности. Думаешь, кого-нибудь подкупила? – Девушка остановила холодный взгляд на Марли, как будто мысленно оценивала ее.

– Она же Четверка, – с сомнением отозвалась я. – Откуда деньги?

Селеста прищелкнула языком:

– Я тебя умоляю. Деньги не единственный способ для женщины заплатить за то, что ей хочется, – бросила она и отвернулась к окну.

До меня не сразу дошло, на что она намекает, но когда поняла, стало неуютно. Не потому, что такая чистая душа, как Марли, никогда не додумалась бы переспать с кем-нибудь ради того, чтобы вырваться вперед, – ей не пришло бы в голову нарушить закон, – но я начала осознавать, что жизнь в королевском доме может оказаться куда более ужасной, чем я себе представляла.

На подъезде к дворцу у меня не получилось хорошенько его рассмотреть, но стены я заметила. Они были покрыты светло-желтой штукатуркой и казались очень-очень высокими. Сверху на стене по обе стороны широких ворот, открывшихся при нашем приближении, стояли охранники. Мы въехали на усыпанную гравием длинную дорогу, которая огибала фонтан и вела к парадному входу, где нас уже поджидали встречающие.

Едва поздоровавшись, две женщины подхватили меня под руки и потащили внутрь.

– Прошу прощения за такую спешку, мисс, но ваша группа выбилась из графика, – сказала одна.

– Ах, боюсь, это все я виновата. Слегка заболталась в аэропорту.

– Общались с народом? – изумилась вторая.

Женщины переглянулись с выражением, которого я не поняла, потом принялись называть помещения, мимо которых мы проносились.

Справа, сообщили они, располагается столовая, а слева – Главный зал. Краешком глаза я заметила за стеклянными дверями раскинувшийся сад и пожалела, что нельзя остановиться. Не успела я осознать, куда мы направляемся, как они уже втащили меня в огромное помещение, кишащее бегающими туда-сюда людьми.

Толпа расступилась, и я увидела ряды зеркал с сидящими перед ними девушками, которым делали прически и маникюр. На стойках висела одежда, а зал то и дело оглашался возгласами вроде: «Я нашла нужный оттенок!» и «Это будет ее полнить!»

– А вот и они! – К нам приближалась дама, явно наделенная властью. – Я Сильвия. Мы разговаривали по телефону, – вместо приветствия бросила она и перешла к делу: – Сначала о главном. Нам нужны фотографии «до». Идите сюда. – Она указала на стул в углу перед однотонным задником. – Не обращайте внимания на камеры. Мы готовим специальный репортаж о вашем преображении. Когда закончим, все девушки в Иллеа захотят выглядеть как вы.

И в самом деле, по залу перемещалось несколько съемочных групп, снимавших крупным планом туфли конкурсанток и одновременно интервьюировавших претенденток. Как только нас сфотографировали, Сильвия принялась отдавать распоряжения:

– Отведите леди Селесту к кабинке номер четыре, леди Эшли к пятой… В десятой, судя по всему, уже закончили. Доставьте леди Марли туда, а леди Америку в шестую.

– А вот и наш объект, – произнес приземистый темноволосый мужчина, усаживая меня в кресло с номером шесть на спинке. – Нам нужно поговорить о вашем образе.

– О моем образе?

Зачем мне какой-то искусственный образ? Разве я очутилась здесь не благодаря тому, какая есть?

– Ну и кого мы будем из вас делать? С вашими рыжими волосами можем превратить вас в роковую обольстительницу, но если хотите приглушить эту черту, мы тоже справимся, – протараторил он буднично.

– Я не собираюсь ничего в себе исправлять в угоду человеку, которого не знаю.

«И который мне уже не нравится», – добавила я про себя.

– Бог ты мой. Никак мы имеем дело с личностью? – протянул он таким тоном, каким обычно говорят с детьми.

– А разве каждый из нас не личность?

Темноволосый улыбнулся:

– Что ж, прекрасно. Мы не станем менять ваш образ, а лишь слегка его облагородим. Вам не помешает придать немного блеска, но отвращение ко всему фальшивому вполне может оказаться здесь вашим главным козырем. Помните об этом, моя дорогая. – Он похлопал меня по спине и отошел, а ко мне тут же кинулась группка помощниц.

Я не догадывалась, что, говоря о блеске, он подразумевал буквальное значение этого слова. Женщины принялись натирать мое тело скрабом, потому что, по всей видимости, не ожидали, что я способна достойно справиться с этой задачей самостоятельно. Затем каждый открытый миллиметр кожи сдобрили лосьонами и маслами, после чего я заблагоухала ванилью. По