Рядом послышался стон. Джо, едва посмотрев, выстрелила в сторону, прикончив раненого парня.

«Двести семьдесят три миллиона четыреста пятьдесят шесть тысяч девятьсот девяносто один…»

Числа больше не помогали. Раз всё смотрел на Рену, и хорошие слова никак не приходили на ум — нет, хотелось грязно выругаться, заорать на весь мир.

— Я не оставлю свою команду, — выдавил Раз, но это была всего лишь одна миллионная того, что он хотел сказать на самом деле.

Посмотрев на него через плечо, Джо взбежала по трапу и, не остановившись ни на секунду, кинулась к брату.

Раз и Найдер одновременно выкрикнули:

— Феб!

— Отчаливаем!

Оша с перекошенным то ли от боли, то ли злости лицом медленно заковылял.

На палубе царил хаос. Команда перекрикивалась, стараясь вывести шхуну в море как можно быстрее. Моряки выглядели потрепанными, но на лицах — ни тени страха или удивления. Тоже не впервой в передряге?

— Где Феб?

— Най, что с ногой? — Джо обеспокоенно заглядывала в лицо брата, но тот только отмахнулся и, посмотрел на бледную Рену, указал рукой на спуск в трюм.

— Помогает раненым на нижней палубе.

— Прочь с дороги, — прорычал Раз и с таким лицом рванул вниз, что суетящиеся матросы отшатнулись от него.

Феб сидел в каюте, освещённой парой ламп, и зашивал плечо старого моряка. Перед ним лежали стопка чистых бинтов, ножницы, и стояла бутылка со спиртом.

— Прочь!

Мужчина отскочил в сторону, пропуская Раза, простоял немного на пороге и вышел. Рыжий парень осторожно положил Рену на койку, замер на секунду, вглядываясь в её лицо, а потом обеими руками ударил Феба в грудь:

— Ты сделаешь что-нибудь, иначе я тебя убью.

— Успокойся, Раз, — деловито ответил Феб, отбросив привычные сомнения и страхи. — Я знаю своё дело. Если это возможно, я ей помогу. Но учти, у меня мало инструментов.

Раз схватил Феба за ворот и приблизил лицо.

— Нет, у тебя всего достаточно, и ты спасёшь её, без всяких возможно и невозможно.

— Тогда отпусти меня, и давай не будем терять время.

Выдохнув, Раз выпустил Феба. Парень закатал рукава рубахи, взял ножницы и, подцепив блузу Рены, разрезал, чтобы видеть рану.

— Она потеряла много крови, — протянул он, затем скомандовал: — Отойди, ты загораживаешь свет!

Раз послушно сделал шаг в сторону. Числа связывали беспокойные мысли в единую цепь, возвращая им спокойствие, но проклятые колени всё равно предательски дрожали. Раз сверлил взглядом спину Феба, закрывшую от него Рену. Всё, что он сумел сказать ей «хорошего», это что не оставит свою команду. И как бы верно не звучали слова, наружу просились другие. Он просчитался. Рене принадлежало куда больше процентов от его жизни.

— Ты мешаешь! — воскликнул Феб, повернув голову. — Лучше иди наверх.

— Спаси её, — тихо сказал Раз и вышел из каюты.

С неба летели ледяные капли — то ли дождь, то ли снег. Ветер грозил вот-вот сбить с ног, и корабль не просто качался на волнах — тяжело перевалился с боку на бок. Раз только пошире распахнул пальто, встречая ветер грудью. «Сто тысяч пятьдесят один, сто тысяч пятьдесят…» — числа, успокоенные ветром, снова выстроились в ровную линию, которую хотелось осязать и гладить.

На палубе, привязанным к мачте, сидел лохматый мужчина — один из тех, с кем дрался Найдер. На рубашке под курткой расплылось кровавое пятно, хотя сам он выглядел живее всех — чья была кровь?

Это из-за него, из-за него и его соратников, Рена лежала без сознания и могла уже не очнуться. Сидящий даже не был нулём — отрицательным числом, которое отнимало. Надо в его жизни поставить знак минус пожирнее.

Достав из поясного чехла кинжал, Раз подошёл к лохматому.

— Что, грязный оша не удостоит меня своим вниманием? — тот не говорил, скорее выплёвывал слова.

— Хватит тебе и моего внимания, — с улыбкой Раз присел перед ним.

Он перерезал часть верёвок и схватил освободившуюся руку, выворачивая её на себя. Закатал рукав куртки, рубашки. На предплечье виднелась стрела, пронзающая птицу — знак группировки Дайта Энгрина, короля северо-восточного Цая.

Итак, против них уже три банды. Отлично. Будет им. Не стоило трогать его друзей. И уж тем более Рену.

Раз, закусив губу, начал аккуратно срезать с предплечья кусок кожи с татуировкой. Лохматый истошно закричал и выгнулся, пытаясь отползти. Раз ударил его лезвием по щеке, оставив длинный кровавый след. Он подцепил кожу и повёл кинжалом, как мясник, разделывающий тушу. Кровь залила руки, рисунок уже не было видно, и он двигался на ощупь — лишь бы этот крик не прекращался.

Раз взял кожу и повертел перед лицом мужчины.

— Твоё, да?

Тот побледнел, губы безвольно задрожали.

— А не стоило трогать моё.

Раз выпрямился и швырнул кусок кожи в море.

Послышался топот, затем шаги резко смолкли. Парень обернулся. Двое моряков замерли, ошалело на него уставившись. Раз ледяным взглядом скользнул по ним и снова повернулся к мужчине. Тот тихонько подвывал, баюкая окровавленную руку.

Парень быстрым движением вонзил нож в бедро лохматого. Тот не кричал — выдыхал из последних сил. С лица исчезли все краски, и сам он казался уже не человеком — куском мяса, который подрагивает на раскалённой сковородке.

Ничего, выживет. Бедренная артерия не задета. Вроде.

Раз перерезал вторую верёвку, подхватил мужчину под руки и потащил к краю палубы. Справится, если плавать умеет. А нет — заслужил. Тот попытался дёрнуться, ухватиться за одежду парня, но движение вышло слишком слабым — даже ветер бил сильнее.

— Черт возьми, остановись! — Найдер, появившись на палубе, не закричал, а скорее зарычал.

Раз сделал последнее усилие и наклонил лохматого к воде.

— Он нам нужен, остановись, ты, черт!

Мужчина полетел в воду, нелепо вскинул руку, пытаясь ухватиться за воздух, и погрузился в воду. Раз выпрямился и холодно посмотрел на Найдера. Между ними ещё оставался десяток метров — оша уже не был так быстр, как обычно. И это тоже из-за лохматого, из-за него и его соратников.

Найдер ответил таким же ледяным взглядом, но рука в перчатке крепко сжимала трость, словно могла вот-вот пустить её в дело. Но кончике ещё виднелись свежие пятна крови.

— Черт возьми, Раз, ты что творишь? — процедил Найдер. — Он мог что-то рассказать!

«Семьсот пятьдесят три тысячи четыреста сорок четыре, семьсот пятьдесят три тысячи четыреста сорок пять…». Раз сделал глубокий вдох и выдох и достал из кармана сигареты.

— Да, он мог рассказать. А ты мог предусмотреть, что нас ждёт? Зачем стоило лезть?