Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Мори Терри

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 229
Перейти на страницу:
ПОЖЕЛАТЬ ВСЕМ ВАМ СЧАСТЛИВОЙ ПАСХИ. ДА ХРАНИТ ВАС БОГ В ЭТОЙ ЖИЗНИ И В СЛЕДУЮЩЕЙ. А ПОКА Я ГОВОРЮ ВАМ «ДО СВИДАНИЯ» И «ДОБРОЙ НОЧИ». ПОЛИЦИИ: ПОБОЙТЕСЬ МОИХ СЛОВ:

Я ВЕРНУСЬ!

Я ВЕРНУСЬ!

ВЫ УЗНАЕТЕ ЭТО – БАХ, БАХ, БАХ, БАНК, БАХ [44] – ОХ!!

Убийственно ваш,

мистер Монстр

Если слова «я вернусь» не означают «я сделаю это снова», то я готов извиниться перед Департаментом полиции Нью-Йорка за обвинение их во лжи.

Что касается остального содержания, то в письме было немало зацепок: упоминание дома с гаражом и чердаком, что похоже на жилье в пригороде; старик по имени Сэм – склонный к насилию алкоголик с больным сердцем, у которого была семья и который, по всей видимости, говорил с шотландским акцентом. Там также имелся намек на собаку и какой-то «задний двор».

Кроме того, в письме четко указывалось, что преступник планировал нападение в Квинсе, а не в Бронксе, и собирался совершить его неделей раньше – в Пасху. Получается, что стрельба, намеченная на более ранний срок в Квинсе, была отложена и перенесена в Бронкс. Это расходилось с представленным властями психологическим портретом одержимого убийцы, чья сдерживаемая внутренняя ярость якобы прорывалась самым непредсказуемым образом.

Есть все основания полагать (причем, не задним числом) – особенно в свете событий, которые будут подробно описаны позже, – что, будь письмо обнародовано раньше, кто-нибудь в нью-йоркской агломерации, прочитав его, непременно предоставил бы жизненно важную информацию о «Сэме» и его убийствах.

Однако никто, кроме горстки полицейских чиновников и психиатров-консультантов, не увидит это послание. Исключением станет лишь Джимми Бреслин, обозреватель «Дейли ньюс».

В его колонке от 28 июля, посвященной годовщине смерти Донны Лория, проскользнет намек на знакомство с текстом: Бреслин напишет, что убийца, «называющий женщин жинщенами», может пропустить знаковую дату, глядя в «свое чердачное окно», – прямые ссылки на адресованное Боррелли послание.

Бреслин увидит записку, которую полицейское начальство не покажет даже работавшим над делом детективам. Впрочем, возможно, в этом есть некая справедливость. В конце концов, Бреслину предстоит показать им письмо, адресованное ему самому.

* * *

Приближался День поминовения [45], с момента убийства Валентины Суриани и Александра Эсо прошло шесть недель. Однако полиция, несмотря на усиление следствия специально созданной опергруппой в составе более чем полутора сотен служащих, включая детективов, не добилась в этом деле никакого прогресса. Большая часть усилий тратилась на проверку нынешних и бывших пациентов психиатрических клиник, склонных к женоненавистничеству сексуальных преступников и возможных подозреваемых из постоянно растущего списка, сформированного по звонкам на «горячую линию», открытую полицией по «делу 44-го калибра».

26 мая Департамент полиции Нью-Йорка обнародовал новый психологический портрет убийцы. Его описали как невротика, шизофреника и параноика – грошовые выводы по результатам заочного психиатрического анализа. Эксперты также полагали, что убийца может считать себя жертвой, «одержимой демонами».

В дальнейшем этот легкий толчок со стороны полиции приведет к значительным последствиям.

Действуя в более реалистичном ключе, детективы пытались отследить и заполучить на анализ пятьдесят шесть «бульдогов» 44-го калибра производства компании «Чартер армз», официально зарегистрированных в Нью-Йорке. В итоге они нашли их все, но это не принесло результатов.

Взяв низкий старт, инспектор Дауд организовал общенациональный марафон поисков всех когда-либо выпущенных «бульдогов» 44-го калибра – их насчитывалось 28 000. Примерно 670 из них в свое время украли из «Чартер армз», так что отследить их было невозможно. Миссия выглядела безнадежной и прекрасно иллюстрировала полное отсутствие сдвигов в деле и то отчаяние, что охватило следователей.

Полиция зашла в тупик. У них были группы «подсадных», которые обнимались в припаркованных автомобилях, и манекены, сидевшие в других машинах, они консультировались с экстрасенсами и изучали тысячи сигналов, поступавших от граждан и правоохранительных органов. Дела по-прежнему шли плохо. Нужен был новый стимул.

30 мая, в День поминовения, такой стимул бросили в почтовый ящик в Энглвуде, штат Нью-Джерси. Ящик находился рядом с большим жилым комплексом, расположенным в зажиточном пригороде, всего в нескольких милях – через мост Джорджа Вашингтона – от Верхнего Манхэттена. Если точнее, ящик стоял на углу Миртл-стрит и Лоррейн-корт – полиция смогла установить это абсолютно точно, поскольку в связи с праздником письмо вручную проштамповали в местном почтовом отделении.

Конверт был адресован некоему Джимми Бреслину, Графу Квинс-бульвара и скандальному колумнисту «Дейли ньюс».

К сорока семи годам Бреслин добился успеха, который во многих отношениях следует признать заслуженным. Колоритный автор, певец улиц, пишущий о житейских вещах и притом пишущий хорошо, он выпустил несколько неплохо принятых романов, и многие американцы знали его в лицо после рекламы пива «Пилс», где он изобразил карикатуру на самого себя – с сигарой в руке говорил: «Это хорошее пиво».

Однако слава пробудила в нем самодовольство и также, по мнению некоторых, легкую журналистскую амбивалентность. Большой любитель криминала, Бреслин проявлял повышенный интерес к делу Сына Сэма и выпустил о нем несколько колонок в своем фирменном стиле «топчу-тротуары-с-копами». В опергруппе «Омега» у него имелись собственные связи.

После прихода адресованного Бреслину письма в здание «Дейли ньюс» на 42-й Восточной улице на Манхэттене газета несколько дней выпускала интригующие статьи и поднимала себе тиражи, обсасывая эту историю, и только потом обнародовала, наконец, содержание послания. Его публикация взбудоражила весь столичный регион.

Текст вызвал взрывной интерес, жители Нью-Йорка как никогда раньше принялись шевелить мозгами в попытке раскрыть дело. Причина была проста: в послании содержалось четыре псевдонима убийцы, четыре прозвания, породивших в общественном сознании сотни различных ассоциаций.

Письмо и без этих подсказок выглядело леденящим душу шедевром – живым, гладко написанным литературным текстом, буквально бурлящим яркими образами. Произведение одаренного и умного автора.

Послание пришло почтой из Энглвуда, но оно действительно явилось, как говорилось в его первых строках, из сточных канав и сырых, окутанных туманом переулков в недрах города. А еще – из самых потаенных уголков человеческого мозга, откуда сочатся самые страшные кошмары.

Привет из сточных канав Нью-Йорка, полных собачьего дерьма, блевотины, прокисшего вина, мочи и крови.

Привет из канализации Нью-Йорка, поглощающей эти деликатесы, когда их смывают подметальные машины. Привет из трещин на нью-йоркских тротуарах и от муравьев, обитающих в этих трещинах и питающихся засохшей кровью мертвых, которая в них просочилась.

Джей Би, я решил черкнуть тебе пару строк, чтобы ты знал, как я ценю твой интерес к недавним ужасным деяниям Убийцы с 44-м калибром. Я также хочу сказать тебе, что ежедневно читаю твою колонку и нахожу ее весьма познавательной.

Скажи-ка, Джим, что ждет тебя двадцать девятого июля?

Можешь забыть обо мне,

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 229
Перейти на страницу: