не может, Дэйв. Звонили из «Офисного оборудования» – если не внесешь третий взнос за мебель к завтрашнему дню, придется все вернуть.

Феннер окинул помещение взглядом:

– Да что ты говоришь! Кому в здравом уме может понадобиться этот хлам?

– Возможно, ты не расслышал, – серьезно повторила Паула. – Они заберут всю мебель завтра, если не выплатишь третий взнос. И на чем же я буду сидеть?

Феннер сделал ошеломленное лицо:

– Что, они еще и это заберут?

– Дэйв Феннер, ты не можешь хоть на минуту перестать шутить? Если к завтрашнему утру не найдем двести долларов, придется закрывать контору.

Феннер вздохнул:

– Деньги! Сколько у нас есть?

– Десять долларов пятнадцать центов.

– Что, правда? – Он взмахнул рукой в воздухе. – Да мы богачи! А у типа через дорогу вообще одни долги.

– И каким таким образом это делает нас богатыми?

– Ну, мы хотя бы не должны деньги банку.

– Это не твоя вина. Ты ведь изо всех сил старался у них занять, верно?

– В общем, да. – Феннер скорбно помотал головой. – Не думаю, что эти ребята мне доверяют.

– Ах нет, – саркастически возразила Паула, – они просто не хотят вводить тебя в соблазн. – Она поправила локон. – Я уж начинаю думать, что ты зря открыл контору. Ты же хорошо зарабатывал в «Трибьюн». Я никогда не считала эту затею с агентством удачной.

Феннер возмущенно посмотрел на нее:

– И это говорит та, что бросила работу и пришла вкалывать на меня? Я предупреждал, что поначалу может быть трудно, но тебя ведь остановила бы только пулеметная очередь.

Паула улыбнулась.

– Может, я просто люблю тебя, – тихо сказала она со вздохом.

Феннер взвыл:

– Да бога ради, не начинай опять. Мне и без тебя хватает забот. Что бы тебе не повести себя по-умному, а, детка? С такой внешностью и фигуркой, как у тебя, легче легкого заарканить миллионера. Зачем тратить время и таланты на неудачника вроде меня? Вот что я тебе скажу: я всегда буду на мели. Это семейная традиция. Дед мой обанкротился, отец был нищим, дядя – скрягой: он рехнулся оттого, что не было денег, над которыми стоило бы трястись.

– Когда мы поженимся, Дэйв?

– Напомни мне когда-нибудь задать этот вопрос «спиритической доске», – торопливо сказал Феннер. – Иди уже домой, что ли. Сидишь тут со мной без дела, и в голове роятся бредовые идеи. Возьми отгул, сходи в парикмахерскую, например.

Паула беспомощно пожала плечами:

– Может, тебе поговорить с Рискиндом? Если хорошо попросишь, возможно, он снова возьмет тебя на работу. Ты же был лучшим криминальным репортером, Дэйв, ему наверняка тебя не хватает. Поговори с ним, а?

Феннер помотал головой:

– Проблема в том, что он не станет со мной говорить. Уходя, я назвал его двуличным холодным безмозглым придурком. А еще, припоминаю, кажется, обмолвился, что если бы он пригласил меня на свадьбу своих родителей, то я бы не явился. В общем, думаю, я ему больше не нравлюсь.

В приемной зазвенел звонок, возвещая приход посетителя.

– Кто это может быть, как думаешь? – спросил Феннер и нахмурился.

– Наверно, пришли отключать телефон, – сказала Паула. – Мы же не оплатили счет, помнишь?

– Да зачем нам телефон? У нас не такой уж широкий круг знакомых в городе.

Паула вышла в приемную и закрыла за собой дверь. Через пару минут она вернулась, лицо ее раскраснелось от волнения.

– Посмотри, кто пришел! – сказала она и положила карточку ему на бумаги.

Феннер прочел и откинулся в кресле, разинув рот.

– Джон Блэндиш! Собственной персоной?

– Хочет тебя видеть.

– Уверена, что это он, а не кто-то, кто притворяется им?

– Уверена.

– Ну, тогда чего ждешь? Зови его сюда, зови!

Паула открыла дверь:

– Мистер Феннел сейчас свободен, мистер Блэндиш. Прошу, заходите.

Она отошла, и в комнату вошел Джон Блэндиш. Паула удалилась, оставив мужчин наедине.

Феннер встал. Он был удивлен: думал, что Блэндиш крупнее, но тот оказался лишь чуть выше среднего роста. На фоне мощного Феннера миллионер как-то терялся, но глаза его приковывали к себе внимание: в них чувствовался характер и привычка повелевать. Жесткие, умные глаза человека, который забрался на самый верх, не щадя никого и сам не прося пощады.

Во время рукопожатия Блэндиш оценивающе посмотрел на Феннера.

– У меня для вас предложение, Феннер, – сказал он. – Думаю, вы – тот, кого я ищу. Слышал, у вас есть хорошие знакомства в преступном мире. Полагаю, единственный способ сдать правосудию похитителей моей дочери – это нанять кого-то вроде вас, кто свободно вращается в таких кругах. Что скажете?

– Думаю, вы правы, – сказал Феннер и сел за стол. – Предположение верное, но столько времени прошло, как похитили вашу дочь…

– Понимаю. – Блэндиш достал кожаный футляр для сигар и выбрал сигару. – Я предоставил федералам возможность найти преступников, прежде чем вмешаться самому. Они не нашли, и теперь очередь за мной. Я говорил и с ними, и с полицейскими. Капитан Бреннан посоветовал связаться с вами. Он говорит, у вас хорошая репутация как у журналиста и вы имеете связи в преступном мире города. Он сказал, если я вас найму, он окажет вам все возможное содействие. Я готов дать вам возможность найти этих людей, если вы заинтересованы. Плачу три тысячи долларов прямо сейчас, а если найдете, получите еще тридцать тысяч. Вот такое предложение. Что скажете?

Феннера поначалу слегка ошеломил такой напор, потом он собрался с духом и кивнул:

– Разумеется, я попытаюсь, мистер Блэндиш, но никаких обещаний дать не могу. Специалисты ФБР – лучшие в мире, и если уж они не сумели найти негодяев, возможно, меня тоже ждет провал. Но я попытаюсь.

– Как вы собираетесь действовать?

– Так получилось, что я писал репортаж о похищении для «Трибьюн». Это была последняя работа, которую я выполнил для газеты. У меня есть папка с разного рода информацией по теме, и я ее снова изучу. Вот что мне всегда казалось странным. Я лично знаком и с Райли, и с Бэйли. Постоянно натыкался на них в клубах и притонах, где собирал информацию по работе. Они совсем мелкие сошки. Как им вообще хватило духу на похищение? Вот что удивляет меня. Но ведь решились же. Бред какой-то. Если бы вы знали их так, как я, тоже недоумевали бы. Похищение не для них, самое большее – ограбить банк по мелочи. Однако они похитили вашу дочь. И я спрашиваю себя: они что, в воздухе растворились? Как вышло, что деньги из выкупа до сих пор нигде не всплыли? На что они живут, если не воспользовались добычей? И вот что еще: у Райли есть девушка, Анна Борг. Федералы часами ее допрашивали, но ничего не добились.