Да, именно совладать, поскольку нередки случаи, когда претендент на место главы Рода, вступал в противостояние с Силами Рода, физическим олицетворением которых и являлся этот злосчастный перстень. Данных по загадочным Силам Рода у Арнье было не слишком много, так как любой дворянский род довольно ревностно охранял свои секреты. А уж те, на коих зиждется сила и могущество — особо тщательно.

Если в общих чертах, то у каждого рода существует некий хранитель, или хранители. Это могут быть предки, духи рода или иные сущности. Объединяет их одно — они когда-то, если верить преданиям, приоткрыли дворянам доступ к своей магической силе. Естественно, это не являлось актом альтруизма со стороны загадочных хранителей. Дело было в другом.

Развивая свой магический потенциал, каждый дворянин автоматически, без личного участия, отдавал каким-то образом часть силы, тем самым усиливая силу своего рода, поэтому предоставив доступ к ней, хранители только выиграли, при этом оставив за собой непререкаемое право инициации любого нового претендента, при этом больше не в состоянии отобрать уже данное ими единожды.

Никто не знает, какими соображениями руководствуются эти сущности, но известно, что в жизнь своего Рода они никогда не вмешиваются, при этом, по понятным только им признакам, решают, кто станет магом, а кто никогда им не будет. Причём, ни разу в историях любого Рода не было упоминаний о претендентах, которым хранители отказали, но через некоторое время передумали.

По прошествии стольких лет, хранители стали больше именем нарицательным, чем реальным воплощением магического потенциала какого-то из Родов. На уровне легенд все более ли менее знакомы с этими общеизвестными вещами. Но привнести конкретику — увы, никто не может...

«Довольно красивая сказочка, — подумал я. — Вот только очень много в ней логических прорех и нестыковок. Если учесть, что люди любят приукрашивать, то полезной информации в этом едва наберётся половина. А то и того меньше».

Взять хотя бы инициацию, как таковую. Откуда-то же «аристо» знают, как это делается? Сами догадались в глубокой древности? Или подобрали методом «научного тыка»? Вот уж сомневаюсь.

С таким же успехом можно самостоятельно попытаться сконструировать, изготовить и собрать автомат, даже зная принципы работы того же АК-47.

Вот только вся проблема в том, что даже обладая огромной теоретической базой, это — невозможно. Подгонка деталей, подбор сплавов, многочисленные испытания на стрельбище и такие же непрерывные неудачи на протяжении многих лет, пока из твоих рук сможет выйти «стреляющая палка». Да, не автомат, который мы все знаем, а пока только «палка».

А может даже и не выйти, если на одном из контрольных тестов, пороховыми газами разорвёт ствол и снесёт незадачливому конструктору пол-черепа к чёртовой бабушке...

Подозреваю, с магией всё довольно сложнее. Это не безотказный механизм автомата, а умения, основанные на принципах пока мне неизвестных. Возможно, я сгущаю краски, но пока вынужден думать так.

Так что вывод довольно неутешительный: всё что касается секретов Родов — должно быть засекречено каждым Родом настолько, насколько это вообще возможно. Но это только мои предварительные выводы, на основании рассказа Арнье.

Слишком мало вводных, которые обязательно нужно проверять данными из нескольких независимых источников. И мне сейчас подобные источники были жизненно необходимы.

Что сразу мне показалось странным — то что Арнье никогда не был дворянином, но при этом являлся магически одарённым. Объяснение оказалось простым: магически одарённые встречаются в любом сословии. Разница только в том, что дворяне помимо личного развития пользуются заёмной силой Рода, в то время, как остальные полагаются только на свой магический источник.

Константин Арнье уже час как ушёл, вежливо сославшись на необходимость инструктажа охраны, но я подозревал, что он просто оставил меня одного, чтобы я немного свыкся с тем, что он мне рассказал.

Задумчиво посмотрев на родовой перстень, я невесело улыбнулся, понимая, что прятать его или снимать уже нет никакого смысла. Сей факт нужно принять как данность, поскольку это скоро станет достоянием общественности, что принесёт мне целую кучу дополнительных проблем.

Отныне и до своей смерти, я, как глава, должен представлять свой Род, как единственный мужчина ветви он Свортов. В этот перечень входило место в Дворянском Совете, ответственность за всех приведённых к родовой клятве Рода, присутствие на всех официальных мероприятиях, устраиваемых императором, и многое-многое другое, от чего мне теперь никуда не деться.

Единственное, что меня безмерно радовало: никто был не в праве вызвать меня на дуэль или привлечь к воинской обязанности, которую должен исполнить каждый «аристо», достигший совершеннолетия. Но это совершенно не защищало меня от насмешек общественности, каверз (а я не сомневался, что они вскоре последуют) и попытками «отжать» активы Рода он Сворт у слабого ребёнка.

Другими словами, имея статус сына главы, я мог ещё отсидеться за спинами «старших». А вот у главы Рода имелась только собственная спина.

— Не было печали, да черти накачали, — задумчиво пробормотал я, поднимаясь с кресла.

Оглядев напоследок спартанское убранство своей комнаты, решительно потянул дверную ручку на себя и едва успел отскочить, когда лоб в лоб чуть не столкнулся с младшей из сестёр — Никой, которая как раз заходила ко мне в комнату.

Ну как, заходила... Скорее влетала маленьким, но очень проворным торнадо.

— Андер! — завопило это чудо, обхватив меня обеими руками, чуть ли не повиснув. — Я так соскучилась.

— Кхм, — от такого неожиданного напора, я растерялся.

— А нас к тебе не пускали! — пожаловалась Ника куда-то в район моей рубашки на груди. — Энис сказала: ты болеешь. А правда, что ты уже выздоровел? А ты теперь не будешь болеть? А хочешь я тебе потом покажу, как я научилась красиво писать? А...

— Стоп, — мне наконец-то удалось оторвать от себя девчушку. — Я тоже тебя рад видеть. Нет, я больше не буду болеть.

— Правда? — Ника с таким обожанием и надеждой посмотрела мне в глаза, а у меня внезапно запершило в горле. По мне будто молотом грохнули.

Не нужно было даже основываться на воспоминания Андера, чтобы понять: эта маленькая кроха шести лет от роду, настолько безумно любит брата, как может это делать только чистое сердце ребёнка.

Но мне она напомнила другую. Ту, которая давно выросла, превратившись в ослепительную красотку. Ту, что никогда не перестанет быть моей любимой дочерью. Ту, которую я больше никогда не увижу.

Прокашлявшись, я порывисто обнял Нику, стараясь