Ангелина.

Форс мажорный день закончился испорченной новой футболкой и небольшим покраснением от ожога.

Не представляю, как мне выжить в таких условиях, если подобное будет твориться каждый рабочий день.

Но мне несказанно везет, потому что наш шеф уезжал в трехдневную командировку. У меня было время на передышку. Правда, он уже вернулся и я даже не представляю как мне смотреть ему в глаза при встрече. Надеюсь, что этой встречи не будет долго. По крайней мере я делаю для этого все. Вот даже сегодня, когда я услышала его голос возле лифта приняла решение пройтись пешком по лесенке, что бы упаси Боже не ехать с ним пару этажей в замкнутом пространстве. Тем более, что для меня теперь эти металлические стены служат напоминанием о моем позоре. Вот бы стереть себе воспоминания, что бы не краснеть всякий раз когда я захожу в лифт.

В командировку шеф ездил не один. Он прихватил с собой Машу. Так что в первый день я не знала к кому пристроиться. Было очень неловко. Я вдруг почувствовала себя чужой. Хотя я проработала здесь целую неделю и вполне неплохо находила общий язык с коллегами. Но стоило шустрой, смелой и до жути болтливой Маше уехать, как моя смелость тут же потухла.

Но на второй день меня под крылышко заботливо взяла Ольга Васильевна — начальница отдела кадров. Мы с ней вместе обедаем и встречаемся на перерывах. Помню, что наш босс дал ей задание найти ему помощника.

Теперь у нас в компании конкурс «Мисс помощница для дракона»

Свою анкету на участия в этом конкурсе не отправила разве что Женя Михайловна — наша уборщица (рыжая и очень пышнотелая женщина с яркими алыми губами).

Со всех отделов в кабинет отдела кадров потянулся шлейф сладких, дорогих духов. Мне иногда казалось, что хозяйки ароматов приходили собеседоваться совсем не на должность помощника. Очень уж интимные вопросы, а иногда и утверждения они задавали Ольге.

«А правда, что Андрей Александрович с Маринкой разошелся»;

«Ой! По любому любовницу ищет»;

«Я правда вот похудеть не успела. Кто бы знал, что такой шанс так скоро выпадет».

Те кто посмелее, говорили о своих подозрениях открыто, кто трусливее- писали в чат «Подслушки». Меня кстати чудом миновала участь быть «обсосанной» в данном чате. Сотрудники шоу-рума в тот день, когда босс заглянул в наш скромный отдел, видимо так испугались, что сидели не поднимая головы. Потом даже спрашивали не сильно ли попало и жаловались, что начальник иногда может нагрубить и даже накричать. Темперамент, мол, восточный. Кровь горячая.

О темпераменте и горячей крови я знаю не по наслышке. Часто вспоминаю о его обжигающем дыхании и каменном…

— Я тоже хочу попробовать себя на должность помощницы.

Из бестыжих мыслей меня выдергивает голос Каркуши.

— Жанна! Как так-то! — Ольга Васильевна по- доброму улыбается — я тебя только подготовила на должность своего зама.

— Там зарплата больше. У Маши, у простого секретаря на десять тысяч выше, моей, а тут и подавно шикарная будет.

Я смотрю, как Ольга Васильевна со вздохом принимает анкету от Жанны и сама уже подумываю попробовать себя на должность помощника. Может прав Илья? Чего мне бояться?

Но у меня нет опыта. И я нашего босса жутко раздражаю.

Вспоминаю его предложение и краснею.

— Ангелина. У тебя телефон звонит. Какая-то ты сонная сегодня. — Поднимаю голову и вижу, как Ольга Васильевна протягивает мне мою трубку. Замечаю, что мы остались с ней вдвоем в кабинете. Можно расслабиться. Не по душе мне эта Жанна.

Но когда я вижу номер, который мне звонит я бледнею. Очень мне не нравится контакт, который так отчаянно пытается до меня достучаться.

— Ангелина, с тобой все хорошо?

Я коротко киваю и отвечаю на звонок.

— Ангелина Сергеевна, добрый день. Участковый Рогозин Евгений Михалыч. Ну что. У нас опять ЧП. В этот раз они три месяца продержались. Мама Ваша в реанимации. Черепно-мозговая травма, сломаны четыре ребра…

А дальше звуки не доживают до слов смешиваясь в густую кашу, в моей голове раздается громкий вой мамы, чувствую как по моим бледным щекам скатываются слезы.

Помню, как меня впервые огорошили такой новостью на третьем курсе. Доченька была совсем крошкой. Я прибежала в квартиру дяди Паши, в ту самую, откуда меня однажды забрали органы опеки. Мама лежала в крови и выла. Это был именно вой. Страшный, протяжный. Помню, как я хотела просто оттуда уйти. Мне было стыдно за свои мысли, но смотреть на это я не хотела. Она мне практически чужой человек. Тем более сейчас. Ее лицо с каждым годом все больше напоминает раздутый шар. Речь невнятная. Она меня уже давно не узнает. И я не хочу ее знать.

Но каждый раз они звонят мне. Маленькой, беспомощной женщине с ребенком на руках. И я должна взять ответственность и написать за нее заявление. Первые три раза я писала, сожителя мамы задерживали. Он мне даже передавал угрозы, но меня тщательно охраняли в студенческом общежитии. В этом мне повезло. У меня был очень хороший комендант. Антонида Васильевна. Она как курочка с цыплятами носилась со своими студентами. Под ее крылом оказалась и я.

— Она в тяжелом состоянии, Геля. Надо этого недоноска уже садить.

— Хорошо. Я приеду. Сегодня. После 18.

Быстро вытираю слезы и кладу трубку.

— Ангелина. Что случилось?

Ольга Васильевна обнимает меня за плечи и ставит передо мной крепкий чай.

А я молчу. Ну не могу я рассказать этой роскошной женщине, что мою маргинальную маму чуть не прикончил ее дружок. Мне безумно стыдно и горько одновременно.

«Мама»…

Для меня слишком много алкоголя в этом для кого-то святом слове.

Андрей

Ненавижу командировки! День и ночь становятся на равных. Аэропорты, гостиницы, переговорные и в этот раз чересчур болтливая спутница. В первый день командировки я кажется узнал о ней абсолютно все! Даже как зовут всех куриц в курятнике у ее бабушки на даче. Но когда ее любопытство заходит слишком далеко, я грубо пресекаю все возможности задавать мне вопросы и рассказывать мне сплетни. Поэтому оставшиеся два дня мы работаем в блаженной тишине.

Провокационный разговор Маша рискнула завести в обеденный перерыв, в ресторане где мы готовились к очередной встрече.