— В комплект? — уточнил секретарь.

— Пусть привезут лучшее, а я уж посмотрю.

Вообще давно пора было обзавестись связями с ювелирными домами. Покупать не уникальные драгоценности можно только для женщин из царских людей. Любая благородная будет оскорблена до глубины души, если презентовать серийное изделие. Ведь каждая дама — уникальна, и хочет это подчеркивать. Хотя, если стоит цель оскорбить, можно и ширпотребом обойтись.

Выйдя на улицу, я двинулся к стоящему у дорожки автомобилю. Это для рядовых поездок годятся внедорожники, на прием следует брать только машины представительского класса. Шесть метров хромированного металла, выбитый на дверях и капоте герб рода Романовых.

Охранник, впервые с дня нападения, одетый в костюм, раскрыл передо мной заднюю дверь. Опустившись на кожаное сидение, я поднял стекло, отделяющее пассажирскую часть от водителя. А когда машина тронулась, прикрыл глаза, откинув голову.

В кармане брюк ждала своего часа флешка с упорядоченными данными. И только это обстоятельство поднимало мне настроение. Перспектива крутиться среди благородных семейств царства не особо грела душу.

За моей машиной ехали две точных копии с охраной внутри. Стоило нам выкатиться из Бутово в Москву, нам попался схожий кортеж с гербом Юсуповых. Интересно, наследник рода тоже здесь? Нужно будет подойти пообщаться, узнать, как дела у Михаила — контакты с друзьями нужно поддерживать.

Юсуповы поехали дальше, а мы свернули с дороги на Кремль, и завихляли по старым узким улочкам Боярского квартала. Исторический участок раскупили боярские рода, и теперь здесь царила архитектура, от которой так и веяло древностью и величием. Хотя я бы жить в подобном музее не хотел, но не признать красоту не мог — настоящие памятники древности, некоторым из которых почти триста лет, внушали почтение.

Первая машина встала у нужного особняка чуть дальше, и мой шофер, вильнув рулем, вкатился на дорожку к двухэтажному дому. Кованая решетка, увитая грамотно выращенными лозами, дрогнула, раздвигаясь в стороны, и машина вползла во внутренний двор.

— Княжич, мы прибыли, — по внутренней связи сообщил охранник, чуть сдвигаясь в кресле рядом с водителем.

— Расслабьтесь, нам тут не угрожают, — велел я, разглядывая уютный тихий дворик.

Не знаю, как с остальным у Морозовых дела, но садовника такого не стыдно и царю иметь. Зелень превращала строгий особняк в игрушечный домик прямиком из сказки.

На крыльце уже застыл слуга боярского рода, почтительно ожидающий, когда машина остановится. Наконец, водитель погасил скорость, встав так, чтобы моя дверь была направлена прямиком к крыльцу, и дворецкий Морозовых сделал шаг к нам.

— Княжич, позвольте мне проводить вас в особняк семьи Морозовых, — произнес слуга, склоняя голову.

Я кивнул, и пошел по лестнице к двойным дверям, украшенным гербом хозяев. Они раскрылись раньше, чем я ступил на предпоследнюю ступеньку, и в глаза мне ударил яркий свет горящих ламп.

Если снаружи весь Боярский квартал казался пришедшим из прошлого, гостиная уже была декорирована по современному, хотя хватало и антиквариата — часть мебели, рамы картин на стенах.

— Позвольте ваш плащ, княжич.

Я отдал верхнюю одежду и прошел к дивану, установленному в помещении. Хозяйка особняка выпорхнула из дверей сбоку и, чуть натянуто улыбаясь, заговорила:

— Рада приветствовать вас в нашем доме, княжич, — склонила голову Инга Валентиновна Морозова.

Что ж, теперь ясно, в кого пошла внешностью Виктория Львовна. Мать была едва ли не красивей дочери, и выглядела лишь чуточку старше, а все благодаря дару.

— Для меня честь оказаться вашим гостем, Инга Валентиновна, — ответил я, предварительно встав. — И позвольте признаться, у вас замечательный дом. Но, разумеется, он нисколько не сравнится по красоте со своей хозяйкой.

Женщина улыбнулась чуть теплее, видимо, до сих пор не верила, что я прибыл с мирными намерениями.

— От княжича Романовых получить такой комплимент — дорогого стоит, Дмитрий Алексеевич.

Я улыбнулся и предложил боярыне присесть. Хоть я и отстал от светской жизни, но даже элегантное свободное платье не могло скрыть, что женщина беременна, и срок подходит к концу.

— Я надеюсь, что это не последний раз, когда я прихожу к вам гостем, Инга Валентиновна, — сказал я, подавая ей руку, чтобы помочь устроиться на кушетке.

Глаза боярыни блеснули, но она сдержала подступившие слезы. Не представляю, как ей удалось сохранить ребенка в таких обстоятельствах, но стержень у боярыни Морозовой на зависть многим. А что слезы — так с тем гормональным штормом, что творится внутри женщины, это нормально.

— Ах, я буду рада видеть вас в нашем доме в любой день, Дмитрий Алексеевич. Не выпьете ли со мной чая?

— С удовольствием, Инга Валентиновна.

Боярыня тряхнула колокольчиком, призывая слугу. Того же самого, что встретил меня на крыльце. Я подметил этот момент, но не стал заострять на нем внимания. В конце концов, род пострадал, и сокращение штата — одно из последствий.

— Григорий, подайте нам с княжичем чай, — распорядилась Инга Валентиновна мягким голосом, и дворецкий с поклоном ушел выполнять приказ.

Вернулся он меньше чем через минуту, демонстрируя таким образом, что моего появления ждали и готовились. Впрочем, иного быть и не могло — я фактически единственный шанс Морозовых на спасение.

— Я слышала, что вы очень любите свою татарскую резиденцию, княжич, — заговорила боярыня, когда слуга расставил перед нами чашки и удалился. — Погода в столице в последнее время плохо мне подходит, и я подумываю о том, чтобы переехать на юг.

— Я не думаю, что это подходящая идея в этом сезоне, — ответил я, поднимая чашку. — К сожалению, уровень медицины пока что серьезно отстает от московского. А долгие путешествия в вашем положении могут пойти во вред. Если вы намерены посетить Казань, вам следует выбрать летний период. Насколько я знаю, в следующем году как раз будет закончено строительство оздоровительного комплекса. Род Романовых выступает одним из учредителей, и мы гарантируем достойный уровень обслуживания.

— Благодарю, княжич, вы очень внимательны, — кивнула она с улыбкой. — Как вам Москва после долгого отсутствия?

— Прелесть столицы в том, что ты по ней никогда не скучаешь, где бы ты ни был, — улыбнулся я, демонстрируя, что это шутка. — А как только приезжаешь, даже самый захудалый поселок на Камчатке кажется курортом.

— Вы не любите столицу, княжич?

— Сложно любить город, в котором тебя никто не ждет, — легко ответил я.

Она не стала с этим спорить, и какое-то время мы просто пили чай. Нужно признать, сорт подобрали хороший — в меру крепкий, в меру ароматный. Идеальный способ угодить всем, но я любитель, как по мне лучший чай — это крепкий кофе.