Кэрридан арш Параваль

Едва за нами закрылись ворота, Дэвина снова разулась.

– Неприятно в мокрых, – пояснила она и устремилась вглубь сада.

Без каблуков ее походка стала еще более плавной и завлекательной. Очень хочется догнать и повалить на траву, но я сдерживаюсь из последних сил, пытаясь понять, что происходит. У ближайшей лавочки Дэвина оставляет босоножки и идет дальше, но не в сторону дома. Здесь же снимаю пиджак – от тестостерона мне жарко. Избавляюсь и от галстука, а рубашку расстегиваю чуть ли не до живота. Все равно в темноте не видно. Около беседки Дэвина останавливается и какое-то время задумчиво смотрит на нее. А потом разворачивается и почти бежит ко мне. Виснет на шее со смехом. Подхватываю ее и кружу, наслаждаясь интимностью момента.

– Кэээрр, – шаловливо тянет мое имя, когда останавливаемся. – У меня есть одно желание… Давно этого хочу, но как-то не решалась попросить.

Капризно поджимает губы, а я весь вечер готов на что угодно, лишь бы прекратила мучить.

– Да, что пожелаешь, – шепчу порывисто и продолжаю покрывать быстрыми поцелуями шею и плечи Дэвины.

– Пойдем в оранжерею.

Просьба ставит в тупик. Поднимаю глаза, внимательно вглядываюсь в лицо Дэвины. Нет, не шутит. Какого ей там надо? Вокруг мало цветов?

– Мама не одобрит? – поддевает насмешливо.

Скорее всего, не одобрит, но кого это сейчас волнует? Решительно беру жену за руку и веду в нужную сторону. Сломать хлипкий замочек, который мать повесила сюда в качестве предупреждения «не входить», не составило труда. Дэвина радостно хлопает в ладоши. Только покачал головой на это. Интересно, где та черта, за которой начну говорить ей «нет»? Вошли. Лично я ничего интересного не увидел, хотя тоже никогда здесь не был. Розы, розы, розы. В центре большой стол, на нем мама делает свои роскошные букеты. Для дома и для друзей. Цветочные композиции Юдифь арш Параваль красуются почти на каждом значимом приеме Лондона. Слышал, сегодня она договаривалась с губернатором по поводу предстоящего бала. Поэтому сейчас на столе идеальный порядок, а завтра принесут прочие растения, которые необходимы кроме роз.

Дэвина с интересом обходит небольшое помещение. Нюхает и гладит цветы, рассматривает инструменты и декор. Подхожу к ней со спины, хочу позвать домой, но внезапно оказываюсь прижатым к столу. Девчонка же ластится ко мне словно кошка и преданно заглядывает в глаза.

– Дэвина, – говорю с трудом из-за зубов и пересохшего горла. – Нам лучше отправиться в спальню.

Уверен, понимает, почему, ведь между нами нет и сантиметра расстояния.

– Чем лучше? – интересуется серьезно. – По-моему и здесь неплохо.

Дэвина распахивает мою рубашку, и начинает медленно целовать. До меня не сразу доходит, чего она на самом деле хочет. Здесь? Серьезно?! В этот момент она пристраивает руки на моем ремне и начинает расстегивать. Сдержать стон не выходит. Коварная соблазнительница поглаживает уставший от возбуждения член сквозь одежду и продолжает целовать меня. Да чего она добивается?! Не в силах выносить сладкую пытку и дальше, разворачиваю Дэвину лицом к столу и задираю платье до талии. Охренеть, она еще и без белья! С рычанием расстегиваю ширинку, приспускаю трусы и, не особо беспокоясь о чем-либо, врываюсь в желанную плоть. Дэвина сдавленно стонет и пытается найти удобную позу. Замираю, хотя это и стоит мне сумасшедших волевых усилий, спускаю платье с ее плеч, осторожно целую. Постепенно ведьмочка начинает двигаться сама, принимаю это как знак и тороплюсь удовлетворить долго сдерживаемое желание. Но не тут-то было – после нескольких сильных толчков Дэвина, вильнув бедрами, выскальзывает из объятий и поворачивается ко мне.

– Хочу видеть, – шепчет.

Поднимаю ее и усаживаю на стол. Широко разводит ноги, а когда подхожу, спускает мою рубашку с плеч. Царапает кожу на груди, целует, облизывает и снова преданно заглядывает в глаза. Мои мыслительные процессы явно сильно тормозятся страстью, но после парочки чувствительных укусов и дурак бы понял. Поднимаю ладонь к лицу и прокусываю кожу на запястье. Хочет? Пусть участвует до конца – никакой цивилизованности между нами больше. Подношу руку с выступившей кровью к ее лицу, облизывается, тянется за моими движениями. Дразню ее немного, не все же ей это делать. Потом снова врываюсь в ее лоно и позволяю прижаться губами к ране. После мы оба теряем контроль. Наши тела сплетаются, стоны смешиваются, взаимная страсть порабощает. Конечно же, я кусаю ее. Не встречаю ни малейшего сопротивления. К финалу приходим одновременно. Тяжело дышим, слизываем кровь с собственных губ и друг друга. Нежно целую свою девочку, не в силах скрыть дурацкой улыбки. Слишком долгим было ожидание, а разрядка очень яркой. Дэвина замерла в моих руках и не торопится разорвать объятия. Она вся в крови – в основном, в моей, я ем более аккуратно.

– Кэрр, это вообще нормально? – шепчет сдавленно.

– Не только нормально, но и правильно. Будем практиковать регулярно и твоя продолжительность жизни приблизится к моей. Иначе никак.

Надеюсь, успокоил, хотя понятия не имею, входит ли в ее планы жить со мной долго и счастливо. В мои точно входит, и я уже думал, как убедить жену питаться от меня. А все решилось само собой, вот так просто.

Дэвина

Этот вечер вымотал до предела. Кое-как застегнув брюки и одернув мое платье, Кэрр взял меня на руки и понес в дом. Не в состоянии была даже пискнуть – какой же кайф… Но Кэрридан не остановился на этом – набрал теплую воду в ванну-бассейн, опустил в ароматную пену, отмыл, легко помассировал. И все это молча, чему я была несказанно рада. Обменивались улыбками и многозначительными взглядами, прикасались друг к другу, и этим наше общение и ограничилось. Когда Кэрр закончил, я просто заползла на него и наслаждалась остывающей водой и мерным биением его сердца под моей ладонью. Вспомнила его слова, что мне стоит регулярно от него кормиться. Интересная информация, запомню. Наверняка, гемозависимый неправильно понял мой вопрос – вовсе не из угрызений совести или страха я его задала. Просто не хочу рассказывать о своей жажде. Если узнает, тогда расскажу.

Всю следующую неделю мы готовились к губернаторскому балу, занимались сексом, словно безумные, и в целом много времени проводили вместе. Поздним утром, когда Кэрр уезжал на работу, я пробиралась к холодильнику и вытаскивала оттуда пакеты с кровью. Поначалу брала с собой полотенце и, завернув, выносила лишь одну порцию. Но через пару дней осмелела и принесла приличный запас в сумке. Кровь прятала в комнате Кэрра в минибаре. В конце концов, почему бы ему там ее не хранить для ночных перекусов. Пустые пакеты, не таясь, выбрасывала в ведро в его ванной по той же причине. Конечно, стоило разобраться, что со мной, но голод по крови и близости с Керриданом не давал разумно мыслить.

В пятницу нас с мужем вызвал Шастодан. Все еще ненавижу бывать в этом кабинете, слишком сильны воспоминания. Градоначальник был хмур и сразу перешёл к делу.