смог застать дома. Никто не видел, как во двор к Ясеневу кто-то заходил. А как дверь в дом открывал - тем более. Одна только старушка из дома напротив кого-то видела в районе девяти вечера. Стемнело уже, но возле дома горел фонарь. Сначала коровы с пастбища прошли, затем мужчина появился, высокий, широкоплечий, с короткой стрижкой, в кожаной куртке. Он открыл калитку, скрылся во дворе, минут через десять вышел и, задрав воротник куртки, скрылся за палисадником соседнего дома. Макар уже хотел поблагодарить бдительную старушку, когда вмешалась ее внучка, взрослая уже и в здравом уме женщина. Коровы с пастбища по этой улице давно уже не ходили, старушка вспомнила свою молодость. И мужчина в куртке мог померещиться. Но Макар все же не исключил компромиссного варианта. Не могла же старушка постоянно находиться в маразматическом состоянии, возможно, коровы ей почудились, а мужчина в куртке - нет.

Глава 7

Обратный путь не занял много времени, Макар вернулся в управление, сначала заглянул в лабораторию, затем зашел к Славиной. Она сидела за столом и уныло думала о чем-то. И на Макара глянула устало, с недовольством обиженной женщины.

- Стучаться надо.

- Вообще-то стучался. Ты просто не услышала… Или «Вы»?

- Давай без крайностей. За девчонками своими пришел? - презрительно усмехнулась она.

- Приехал. Есть предположение, что перстень девчонкам подбросили.

- Ну конечно!

- Отпечатков пальцев на перстне нет. На ампуле с клофелином тоже. Я был у Пушкова, он сказал. И перстень, и ампулу тщательно протерли. И в коробочку положили, на которой не остаются пальчики.

- Калинина и протерла. Чтобы не оставлять следов.

- А почему под шкаф в прихожей положила? У нее была целая ночь, могла бы в саду где-нибудь закопать. Собаки у Ясенева не было.

- Сам Ясенев был. Поэтому Калининой было некогда. По ночам она обычно сексом занимается. И перед мужчинами раздевается. Или сначала то, затем другое. Или сначала другое, а затем то? - едко усмехнулась Марина. - Как у вас там было: сначала разделась, а потом секс?

- А почему именно Калинина?

- А потому, что она тебя с ума свела. Не Иршова, а Калинина… И клофелин она в коньяк подмешала. - Марина с нарочитой усталостью открыла папку, вынула оттуда несколько листов бумаги, скрепленной степлером, и, разжав пальцы, уронила перед собой на стол. - Вот, можешь ознакомиться. Протокол допроса. Протокол признания.

- А в общих словах? - Макар взял протокол, бегло прошелся взглядом по строчкам.

Почерк у Марины быстрый, но сносный, слова и фразы читались отчетливо.

- Я же сказала, Иршова призналась в убийстве. С себя она вины не снимает, говорит, что клофелин в коньяк подмешала.

- Как она это сделала? В бутылку подсыпала, в бокал?

- Там все написано.

- Твоей рукой написано, поэтому я у тебя спрашиваю, а не у протокола.

- По бокалам разлила. По ампуле на бокал.

- И как же Калинина ампулы вскрыла? Это ведь пилка специальная нужна. И опыт.

- Значит, было у нее и то и другое.

- А куда делись сломанные ампулы? В протоколе осмотра их точно нет.

- С собой забрала.

- И выбросила?

- И выбросила.

- А полную ампулу выбросить не догадалась?

- Значит, не догадалась.

- Это не протокол. - Макар небрежно отбросил от себя бумагу. - Дело белыми нитками шито… С Пушковым говорить не пробовала? Или заключение экспертизы не документ? - с укором спросил Макар.

- Признание - документ. - Славина настороженно смотрела на Капитонова.

- Клофелин в бутылке был. И сейчас там. С микроскопической взвесью из нерастворимых остатков таблеток. Таблеток!… Клофелин в таблетках был, а не в ампулах!

- А почему ты на меня кричишь? - возмущенно спросила Славина.

- Я кричу?… - удивился Макар. Возможно, он действительно повысил голос, не заметив этого.

- Иршова могла не видеть, как ее подружка подсыпала клофелин, она в это время могла отвлекать Мизгирева и Шохратова.

- Могла или отвлекала?

- Так, давай ты не будешь сейчас выгораживать Калинину! - взвилась Славина.

- А почему я не должен выгораживать Калинину? Даже если она отравила, то что она сделала не так? Мизгирев и Шохратов угрожали ей!

- Ага, один сверху, другой снизу!… Или она святая? - съязвила Марина. - Может, она по святости своей души перстень с пальца сняла?

- Подбросили перстень. Есть свидетели.

- Какие свидетели?

- Ну, не скажу, что очень надежные…

- Калинина перстень сняла. И клофелин подсыпала.

- Я могу поговорить с Иршовой?

- Ситников ее сейчас допрашивает. Если не закончил.

- А Калинина что говорит?

- Калинина все отрицает.

- И подружку не оговаривает.

- И себя тоже.

- Ну что ж, будем разбираться.

Ситников не ангел, но с заключением экспертизы он наверняка ознакомился. Если Алиса будет гнуть свое, Ситников ее обезоружит. Но станет ли он разоблачать ее? Подкорректирует показания, вооружит новой версией - и Калинина останется крайней.

Ситников не закончил допроса, Иршова находилась в помещении для допросов, а Варвару Макар нашел в камере временного задержания, за решетчатой стеной, через которую на нее мог пялиться любой проходящий. А она такая беззащитная, такая уязвимая. Макару вдруг стало трудно дышать от жалости к ней.

- Ты в курсе, что Иршова тебя сдала? - спросил Макар, усаживаясь на скамейку рядом с девушкой.

Он мог бы отвести ее в свой кабинет, напоить чаем, но там по соседству Славина, возможная встреча с ней воодушевления не вызывала.

- Зачем она это сделала? - вздохнула Варвара.

- Своя рубашка ближе к телу.

- Но у меня не было клофелина.

- Знаю.

- Знаешь?

- Есть предположение, - пожал плечами Макар.

- А почему я до сих пор здесь? - Варвара, чуть не плача, смотрела на него.

- Кто-то подставил вас.

- Кто?

- Постараюсь выяснить, - пообещал Капитонов.

- Не нужно стараться, нужно выяснять! - Варвара умоляюще смотрела на него.

- Что ты там говорила о конфликте между Мизгиревым и Шохратовым? - в раздумье спросил Макар.

- Я уже и не помню, что там было. И не думаю, что они могли переругаться из-за меня.

- Из-за тебя могли. И не из-за тебя тоже.

Бутылку с «заряженным» коньяком принес Сукнов. Клофелин он мог подмешать по своей воле или по просьбе своего босса.