Ныне считалось, что Митра лежит на иссохших и пропитанных благовониями коленях Последнего Короля, Джалендалира Необычно Погибшего, там, где он восседает на престоле, среди мумий десяти тысяч воинов, каждая из которых вооружена копьём с плюмажем и громадным ятаганом из хладной бронзы.

Поговаривали, что чародеи Йю-Истама наложили на мёртвых солдат заклятие, дабы, если какой-нибудь человек хоть пальцем прикоснётся к драгоценной Митре, высохший Король разгневанно возопил бы, после чего сонм мумифицированных воинов сразу же оживёт, чтобы кровью смыть такое оскорбление последнего монарха этого древнего дома.

Это поручение Воры отмели, как простую детскую забаву и голос Зата снова умолк.

Затем Тэй Одноглазый обратил внимание собратьев на знаменитое сокровище Паштахара в благоухающих джунглях Узулбы, то сокровище, что люди называют Славой Джунглей. Так он предложил украсть Песнь Кишон-Йейба, превосходное и блистательное стихотворение из тридцати строк, каждая из которых оканчивается рифмой к слову «апельсин», и которое являлось главнейшим сокровищем принцев Паштахара, хранивших его в шкатулке из цельного алмаза.

Он напомнил, что Принцы Джунглей поставили стеречь Песню сто четыре самодвижущихся автомата из воронёного железа, которые окружали эту шкатулку на вершине стеклянной башни.

Эту задачу также сочли слишком простой.

Балимар Железные Пальцы предложил кандидатам отыскать Пламенную Жемчужину, что венчала железную корону Йемшара, Демона Огня, но и это посчитали слишком простым.

Васадон Душитель предложил в качестве испытания украсть единственное перо из хвоста Великого Симурга, гнездо которого находится на вершине Серебряной Горы, но и это сочли лишь детскими игрушками.

Кетцоль Тощий выступил за похищение Копья Недеяния, которое император Хлатла Фом всегда держал рядом с собой, среди тысячи увенчанных плюмажами воинов, но и это было отвергнуто, как недостойное высокого уровня их талантов.

Наконец, когда в пещере начали раздаваться оскорбления и неприкрытые угрозы, из глубоких пыльных теней в глубине пещеры выступил мудрейший и старейший из всех Воров Кериаша, старый Дрей Длиннобородый, который высказался, промолвив:

— Как насчёт Зелёного Ока Нинга?

После этих слов наступила долгая, глубокая и зловещая тишина.

Юный Шанд со всевозрастающим недоумением и подозрительностью прислушивался ко всем спорам, поскольку уже приучился отличать фальшивое и сомнительное в речах этих людей. Когда собрание разошлось, так и не приняв решения, Шанд удалился к себе в маленькую ненатопленную каморку. Оказавшись там, он так плотно, как смог, завернулся в протёртые одеяла, пообещав себе, как делал это каждую ночь, поскорее начать блистательную карьеру похитителя с того, что раздобудет толстое стёганое одеяло, набитое гусиным пухом и такую же подушку. И даже матрас? Ах, сейчас подобная цель выглядела всего лишь мечтой, но, возможно, когда-нибудь в далёком будущем, когда он обретёт и искусность, и удаль.

Когда Шанд засунул руки в карманы, чтобы немного согреться, то проворные пальцы коснулись его единственного имущества — потёртого и похожего на маленькую монетку полупрозрачного камня цвета моря. Ребро его было скруглено, а середина немного вогнута. Он давным-давно подобрал его на деревенской улице, посчитав, что камень может принести удачу.

Как-то раз полуслепая старуха, согласная поделиться с ним миской супа, отказалась взять у него этот пустяк, предложенный в оплату за её доброту.

Но она хорошенько рассмотрела этот камень, прежде чем вернула его дрожащему сироте.

— Похоже, ты разжился собственным подгляд-камнем, мальчик мой — ну, знаешь, камень ясновидца. В старину говорили, что человек может увидеть в подгляд-камне, где искать зарытые сокровища, хотя я не припомню, чтобы хоть кто-то что-то нашёл! — Слабый кашель помешал её договорить.

Шанд решил, что камень ничего не стоит, потому что старуха не оставила его себе. Как видно, он не стоил даже чашки жидкого водянистого супа! С такими непримечательными воспоминаниями мальчик и погрузился в сон.

На следующий день ученик Воров обнаружил, что остался один-одинёшенек в логове своих наставников. Вероятно, некоторые всё ещё нежились в постели, а другие удалились по воровским делам. Но Шанду не встретился ни один, когда он методично, одну за другой, выполнял свои повседневные обязанности по дому. Вот чем обернулась красивая и привлекательная жизнь похитителя! От затхлой тоскливости ему вновь подумалось о камне. Он остановился с ведром и тряпкой перед одной из запертых дверей в покои Воров. Тут жил, хмм, Таспер Рыжий, человек со славой, которой поистине можно было позавидовать! Это значило, что Шанду осталось вымыть лишь два коридора.

Прежде, чем возобновить своё унылое занятие, Шанд вытащил камень из кармана и бросил на него безнадёжный взгляд, не рассчитывая увидеть ничего другого. Но он ожидал слишком малого, поскольку на зернистой поверхности его счастливого амулета появилась крошечная картинка. Сперва он подумал, что это, наверное, какое-то отражение того, что находится дальше в чертоге, хотя каменная монетка раньше никогда ничего не отражала. Кроме того, быстро оглянувшись, он ничего не обнаружил. Шанд немного постоял, рассеянно глядя на мелкое углубление в камне, не в силах решить, находилось ли то, что он всё отчётливее различал, в кусочке булыжника или всё же в его разуме, воображаемое видение, вызванное этим предметом.

Когда изображение прояснилось, Шанд понял, что узнаёт это место! Это оказалась внутренность тех покоев, на пороге которых он сейчас стоял! Таспера Рыжего там не было, но было кое-что другое: изображение начало фокусироваться на определённом предмете — книге. Шанд сразу понял, что это легендарная Книга Унг Тарба! Это был огромный фолиант с кожаными страницами. Он открытым лежал на столе, где, как видно, Таспер его и оставил. Шанд вспомнил, что старый вор не умел читать, так зачем же он вообще открыл книгу? Тогда юный Шанд заметил то, что не замечал прежде. Там стояла склянка, явно с позолотой или золотой краской и лежала кисточка, красноречиво изрисовавшая всю столешницу. Золотистые кляксы усеивали всю деревянную поверхность, а раскрытая страница была лишь наполовину заполнена «символами»! Шанд захихикал. Дальше можно было и не смотреть. Стало ясно, почему старый Таспер так настойчиво предлагал, чтобы Воровской Трон получил тот, кто достанет Книгу Унг Тарба!

Его сонливое уныние мигом испарилось, парнишка бросил ведро с тряпкой и метнулся по чертогу к дверям Зата Тихони, который нарушил своё молчание, чтобы изложить аргументы о коронации нового Владыки Похищений Митрой Семисот Королей Йю-Истама, если кто-то сможет её раздобыть. Шанд навёл свой подгляд-камень на дверь Тихони. Он удивился лишь наполовину или, может, на три четверти, увидев, тоже на рабочем столе, инкрустированную самоцветами диадему. И неразговорчивый Зат тоже расположился там, прикрепляя на этот предмет свежеокрашенные кусочки