— Присягать мятежникам? Вы что, смеетесь?

— Дело ваше, — равнодушно пропел шат. — Тогда готовьтесь к плену. Кстати, принятое союзом соглашение о военнопленных мы вовсе не собираемся соблюдать…

Шат не закончил начатую фразу — что-то отвлекло его. Адмирал глянул на экраны и почти сразу понял, в чем дело: поисковик «Шустер-эпсилон» отстыковался и, судя по всему, собирался прыгнуть, потому что вокруг него быстро сгущалась стартовая сфера, меньшая сестренка боевых областей нелинейности. Ни один из кораблей армады не успевал помешать осторожным и весьма решительно настроенным искателям.

Шат-тсуры это тоже поняли.

— Ёр-исамар! Адмирал Перейра, вы сами обрекли себя и своих солдат на смерть!

В тот же миг маленький поисковый рейдер исчез за барьером. А грозная боевая воронка перестала надвигаться на флагман Фалькау. Перестала, потому что вместо пленения человеческого корабля крейсеры армады шат-тсуров изготовились к залпу.

«Вот и все, — с тоской подумал адмирал. — Я сам погубил свой флот…»

Додумать он не успел. Не дожил Луис Суарес Лима Перейра и до залпа: снова кольнуло в груди, а потом сердце вдруг болезненно сжалось на короткий миг, и мир померк.

Флагман пережил адмирала всего на несколько секунд.

ПОИСКОВЫЙ РЕЙДЕР «ШУСТЕР-ЭПСИЛОН-75»

Глубокий космос

Плужник, Шулейко и Паулиста как могли быстро отшлюзовались, перешли в рейдер и спешно начали отстыковку. Аварийный прыжок помбриг рассчитал давным-давно, поскольку искатели готовились ко всем мыслимым и немыслимым передрягам. Форсированное бегство в ожидаемые передряги, безусловно, входило.

— Что вы собираетесь делать? — спросил взволнованный советник, помчавшийся за искателями скорее из стадного инстинкта, чем в результате обдуманного решения. Он по-куриному озирался — рубка «Шустера-эпсилон» была ему, естественно, совершенно внове.

— Мы собираемся сваливать, — грубовато, но зато очень доходчиво пояснил бригадир Плужник. — Поскольку защиты от флота Фалькау мы не дождались…

— Четыре минуты, — пробурчал из своего угла Шулейко.

Еще один искатель — Саня Веселов, которого советник Паулиста, понятное дело, раньше не видел — сидел на подхвате. Саня выглядел решительно, но не испуганно. Его испуг остался в немыслимых далях, в иной галактике.

— Кажется, успеваем, — снова подал голос Шулейко. — Три с половиной. Что там с флагманом?

— Берут в воронку, — с готовностью доложил Веселов. — Возмущений в стартовой сфере нет… хвала Дионису.

С какой стати Саня помянул нетрезвое древнегреческое божество, наверное, не смог бы объяснить и он сам.

— Три!

— Погодите, — хрипло запротестовал Паулиста. — А куда, собственно, вы направляетесь? Мне нужно на Фалькау!

Еще один крейсер «Туманности», самый дальний, при попытке атаковать противника нарвался на сеть нелинейности и тихо распался на кварки и беспорядочное фоновое излучение.

— Две минуты!

— Мне нужно на Фалькау! — фальцетом выкрикнул советник. — И стюард мой остался на флагмане!

— Господин советник! — огрызнулся в его сторону бригадир. — Нам совершенно до задницы, куда вам нынче нужно. На нас уже охотятся — сами видите, какие задействованы при этом силы. Мы сейчас — первый приз в галактической лотерее. Поэтому сядьте… и не отсвечивайте. И, желательно, пристегнитесь, потому что по финишу будут маневры, а значит, будет трясти. И скажите спасибо, что мы не вышвырнули вас с нашего корабля прямо в открытый космос.

— Минута!

Паулиста в отчаянии взвыл и рухнул в указанное кресло, не преминув, впрочем, пристегнуться.

— Полминуты!

— Нелинейность у стартовой сферы! — хрипло сообщил Веселов. — Вот бля!

— Далеко? — ощерился бригадир.

— Не очень.

— Успеем, Вася?

— Кажется… — без особой уверенности предположил Шулейко.

И почти без перехода выдохнул:

— Старт!

«Шустер-эпсилон» разорвал ткань мироздания и провалился в никуда, чтобы в то же мгновение выпасть в финишную сферу, отстоящую от стартовой на много световых лет.

— Второй прыжок, живо! — скомандовал Плужник.

Шулейко, ломая ногти, выдрал из драйва астрогационный диск и сунул на его место новый, заблаговременно выуженный из внутреннего кармана комбеза. Драйв бесшумно сглотнул серебристый кругляш и охотно считал данные.

— Шесть минут, — объявил Шулейко. — Не думаю, что они отследят нас так быстро.

Они прыгали еще трижды, хаотично, словно блоха в бреду.

Очередной финиш выбросил их прямо в объятия звена боевых истребителей. К счастью, на столь малых кораблях имелось только лучевое оружие — ни тазионарного, ни силового, ни вероятностного. Поэтому рейдер первым залпом повредили не очень сильно. Запас живучести у поисковиков всегда делали будь-будь. Но «Шустер» временно утратил способность прыгать за барьер. Поисковик шальным метеоритом проскочил сквозь строй истребителей, теперь охотники и жертва стремительно удалялись в противоположных направлениях. Но истребители моментально и слаженно стали вписываться в разворот, без сомнения, намереваясь сесть беглецам на хвост.

— Мы где? — мрачно справился Плужник — даже он не знал обсчитанного помощником курса.

— Пронг-тридцать.

— Планета! — заорал из кресла советник Паулиста, исхитрившись взглянуть через спинку на экраны.

— Это Пронг — тридцать вторая, — объявил Шулейко, похоже, не теряющий самообладания даже в этот тяжкий момент. — Соответственно, вторая от солнышка. Называется Табаска. И ведь мы можем уйти в атмосферу — истребители-то пустотного типа!

— Это что значит? — не сразу понял Плужник.

Вася уже манипулировал движителями, обычными прямоточниками.

— А то, что в атмосфере они медленнее нас!

— Боевые корабли — и медленнее? — усомнился советник, несколько успокоенный уверенным тоном штурмана.

— Представьте себе, — довольно подтвердил Шулейко. — Но, к сожалению, только в атмосфер… ре.

Последние слова он произнес запнувшись: на поисковик обрушилась неизбежная при наборе скорости перегрузка — как минимум четырехкратная.

Плужник охнул; Паулиста жалобно закряхтел; Веселов терпел молча.

— А успеем? В атмосферу нырнуть?

— Вот сейчас и увидим… — с трудом выдавил Щулейко. — Держитесь, сейчас еще прибавлю.

Тяжесть навалилась с новой силой.

Истребители, маневрируя, сильно отстали. Да и ускорение «Шустер» развил завидное — по плавной дуге он рвался к спасительной планете Пронг — тридцать второй, рвался на практически граничной мощи спаренных движителей.

— Ой, мама, — пожаловался бригадир, отчасти на перегрузки, отчасти на то, что приборы честно сообщили о постепенно изменяющемся пространстве несколько в стороне от взятого курса. Это, к счастью, было не оружие — кто-то готовился выломиться из-за барьера.

«Кто-то» оказался громадным блином штурмового планетарного крейсера. Пока поисковикам везло: они успели проскочить мимо финишной сферы, а вот преследующие истребители вынуждены были отклоняться, снова маневрировать и в результате отстали еще сильнее.

В общем, они успели — когда «Шустер» начал от трения о воздух быстро разогреваться и терять скорость, между Пронгом — тридцать второй и ее естественным спутником из-за барьера вывалился еще один планетарный крейсер.

— А этот Пронг хоть обитаемый? — угрюмо спросил Паулиста. — Разумеется, я имею в виду планету.

Перегрузки к этому моменту уже закончились.

— Условно. — Шулейко, не отрываясь, контролировал полет. — Рыбаки, шахтеры да охотники какие-то.

— Надеюсь, хоть люди?

— Люди,