– Живым брать!

Господи, как же противно верещит кривоногий десятник!

Одним словом, Эдик долго не продержался. Не смог. Умений и сил не хватило. Картина боя резко изменилась. И к сожалению не в пользу парня. Копейщики, используя преимущество древкового оружия в длине, ловко отогнали его от края площадки и прижали к скале. Жало острого наконечника упёрлось под кадык, да так, что пришлось привстать на носках и задрать вверх голову. Во избежание пробитого горла.

– Всё, болезный, отбегался. Бросай топоры, – прогудел бас самого здорового из солдат.

Вдруг зашелестела, зашуршала каменная осыпь. С откоса потекли струйки мелкого щебня. Десятник замолчал, присев от испуга. Рядовые бойцы завертели головами в поисках причины камнепада. А причина и не пряталась. Даже скорее наоборот – спешила заявить о себе.

– Я смотрю, у вас тут не скучно! – прозвучал откуда-то сверху весёлый голос.

Пойманный беглец был моментально забыт. Солдаты сгрудились в центре террасы и наставили копья на незнакомца. Их командир неожиданно осип и переместился за спины подчинённых, пародируя своими движениями крабью походку – боком и немного нараскоряк. Интересно, кто это такой переполох вызвал? Эдик бросил взгляд в направлении, куда смотрели наконечники копий. И вспомнил свою реакцию на чучело, висящее в келье замкового мага. Тут и крабом пойдёшь и раком попятишься – по отвесной скале медленно и неотвратимо спускалось воплощение ночных кошмаров. Да такое, что пещерный варгал, окажись он поблизости, нервно курил бы в стороне, высаживая сигарету в одну затяжку.

Здоровенная чешуйчатая тварь переливалась всеми оттенками алого цвета. Если замерить высоту в холке, то ростом это чудище будет не меньше взрослого мужчины. Большая треугольная голова. Массивные челюсти, полные острейших зубов. Короткая толстая шея. Широкая сильная грудь. Мощные лапы с кривыми когтями. Длинный хвост с шипастым утолщением на конце. Парень разглядывал эту невидаль во все глаза, и его удивлению не было предела. Тварь, казалось, вобрала в себя черты многих животных от динозавров до современных млекопитающих. По крайней мере Эдик насчитал как минимум десяток. И это только тех, про которых  он точно знал.

Изучение вопроса, каким образом чудовище передвигалось по отвесной, казавшейся монолитной, стене, придётся оставить специалистам. Интерес к научным изысканиям терялся, стоило только наткнуться на тяжёлый взгляд прирождённого убийцы. Ищущий, из-под нависших надбровных дуг, кого бы употребить в качестве ужина. Ярко-оранжевые глаза с вертикальным зрачком не обещали ничего хорошего. Причём никому, без исключений.

«Пламенный шипохвост. Опаснейший хищник Молочных Гор. Мало изучен, в связи со своей редкостью и крайней сложностью получения экземпляра для наблюдения. По легенде охотится на утренней или вечерней заре, когда вечно заснеженные горные пики окрашиваются лучами восходящего или закатного светила». Свиток нечаянного знания, как всегда, решил вставить свои три копейки. Всплывшая в голове выдержка из труда какого-то местного изучателя многообразия животного мира непроизвольно вызвала улыбку. И в самом деле, как же ещё окрестить красную тварь с шипастым хвостом. Естественно, пламенный шипохвост, и никак иначе. Юные натуралисты, блин…

Внимание Эдика споткнулось об хитрую систему ремней, оплетающую монстра. Сбруя? Ну, если судить по уздечке, подпруге и седлу, то да. Увлёкшись разглядыванием величественного в своей смертоносности зверя, парень сразу не обратил внимания на всадника. А у этого мужика, видать, стальные яйца, раз он не только приручил жуткого хищника, но и использует его в качестве ездового животного. И в самом деле, в процессе плавного перетекания по гранитным глыбам, шипохвост умудрялся не потерять своего всадника. Причём человек, похоже, совсем не принимал участия в управлении. Потому что уздечка была намотана на переднюю луку, а сам обладатель диковинного животного непринуждённо сидел в седле, привычно балансируя в такт его движениям.

За короткое время, проведённое в Аркенсейле, Эдик понял, что этот мир не из самых гостеприимных. Враждебных проявлений можно ждать от любого существа. Пока к нему только гигант-рыцарь отнёсся доброжелательно. И то, лишь в силу сложившихся обстоятельств, наверное. Но дядька, оседлавший шипохвоста, был Эдику симпатичен. В хорошем смысле этого слова. Спокойный, весёлый, уверенный в себе. Да и черты лица приятные. Даже шрам, полукругом огибающий правый глаз и спускающийся через всю щёку к углу рта, общее впечатление не портил. Телосложения, скорее крепкого, точнее сказать затруднительно, из-за лёгкого кожаного доспеха, в который всадник был облачён. Но руки – большие и сильные, это точно. Правая сжимала короткое древко, не то глефы, не то рогатины. Всё же, наверное, ближе к рогатине. Клинок наконечника длинный, прямой и с двусторонней заточкой. Таким хоть колоть, хоть рубить можно. И судя по тому, что оружие выглядело как продолжение руки – обращаться с ним незнакомец умеет.

Хотя это всего лишь первое впечатление о человеке. Ничем не обоснованное, кроме субъективных эмоций и ненадёжной интуиции. Вовсе не исключён вариант какого-нибудь нехорошего поступка со стороны этого приятного мужчины. И от того, что он сделает пакость с весёлой улыбкой на лице, легче Эдику не станет. Хотя пока складывалось ощущение, что спускающийся всадник всецело на его стороне. Причину такого благорасположения ещё предстоит выяснить, но по разговорам выходило так.

– Могу я поинтересоваться, что нужно столь доблестным воинам от несчастного юноши? – в каждом слове незнакомца сквозил неприкрытый сарказм. – Не кажется ли вам, уважаемые, что нападать вдесятером на одного, как-то не по-рыцарски?

– Этот человек оскорбил владетеля Адельррийского, и мы действуем по его приказанию, – десятник пытался говорить твёрдо, но то и дело срывался на петушиный крик.

– О ком вы сейчас изволите говорить? Насколько я знаю, владелец замка Адельрри погиб со всей своей дружиной, отражая портальный прорыв Запределья, – не унимался всадник.

– Я говорю о лорде-наместнике Северных Территорий Барроса, – в голосе толстяка прорезались властные интонации. – Не мешайте задержанию опасного преступника.

– Вот даже как. У Барроса появились северные территории? И когда эти земли оказались под контролем Протектората? – деланно удивился незнакомец. – Не соблаговолите ли объяснить.

– Совсем недавно. По причине их беспризорности, – десятник начал злиться. – Идите уже, любезный, своей дорогой.

– А что будет, если я не последую вашему совету? – вкрадчиво спросил всадник.

– Окажетесь в замковом узилище вместе с оборванцем, – совсем уж раздухарился толстяк. – Как соучастник и лицо, препятствующее вершению правосудия.

– И всё же, разрешите вас ослушаться, – улыбнулся незнакомец, показав ровные крепкие зубы. – И, в свою очередь, посоветовать оставить парня в покое.

Десятник осмелел настолько, что даже выступил вперёд, перестав прятаться за своими бойцами. Слегка опрометчивое решение. Он совершенно неправильно расценил ситуацию, приняв готовность вести диалог, за проявленную слабость. На поспешные выводы в немалой степени повлияло желание отличиться перед начальством и десяток латников за спиной, с копьями наперевес. Но в основном, конечно, сказалась недальновидность заносчивого бароссца. Да что тут греха таить – откровенная тупость, если называть вещи своими именами.