Шрифт:
Закладка:
— Ты не против, если мы просто ляжем сегодня спать? Я жутко устала, — хлопаю ресницами и мило улыбаюсь. Обычно после такого выражения лица, он не может мне отказать.
— Против, потому что очень по тебе скучал. Но если ты очень устала, то конечно… — разочаровано произносит он, а затем добавляет, — готовься тогда навёрстывать супружеский долг в последующие дни.
— Обязательно, — смеюсь я, — сегодня буквально с ног валюсь.
— Хорошо, тогда ты не против, если я пойду посмотрю телевизор? Уснуть я всё равно так рано не смогу, тем более рядом с тобой.
— Договорились, — чмокаю его в щёку и запрыгиваю в кровать, — проследи пожалуйста, чтобы Рома долго не засиживался за мультиками. Сержио утвердительно кивает и выходит.
Я выключаю ночник и закрываю глаза. Темно и тихо. За стенкой слышен монотонный звук работающего телевизора, который меня убаюкивает и уносит куда-то вдаль. Проваливаюсь в глубокий сон. Наконец-то этот тяжёлый день закончился.
Тем временем телефон в моей сумке разрывается. Я забыла поставить его на беззвучный, а сумка осталась в гостиной, где Сержио смотрит телевизор. Наверняка звонит администратор студии танцев, чтобы узнать, кода можно возобновить работу. Чертыхаясь, Сержио открывает сумку, чтобы выключить телефон. Сумка выскальзывает и с грохотом падает и всё содержимое летит на пол. Он начинает собирать упавшие вещи, в который раз не понимая, зачем девушкам носить всё это с собой. Автоматически запихивает всё обратно, но тут его рука замирает на чёрном бумажнике.
«Что-то я не припомню, чтобы Алике нравились чёрные, мужские кошельки». Мысль увидеть мужскую чужую вещь в сумке жены ему не нравится, и он решает его открыть, чтобы развеять сомнения. Помимо огромных денег, натыкается на совместную фотографию Андрея и Алики. Её глаза светятся, прямо как сегодня вечером за ужином…
«Чёрт возьми, кто это?! И чего я не знаю? Что ещё скрывает эта красивая женщина с тёмно-карамельными глазами как у лани?» Сержио со злостью бьёт кулаком по столу. Гнев закипает внутри него. Он не может смотреть на эту фотографию, даже если она была сделана в прошлом и никакого отношения не имеет к настоящему. Ему неприятно смотреть, как его женщина улыбается в объятьях чужого мужчины. Он яростно захлопывает бумажник и бросает в сумку. Утро вечера мудренее. Она обязана ему всё объяснить. Сержио долго не может уснуть, а затем усталость побеждает и под утро он засыпает тут же, на диване.
Утро не встречает меня свежезаваренным кофе и поцелуем мужа. Я провожу рукой рядом с собой и понимаю, что лежу одна. Открываю глаза и вижу совсем не помятую подушку Сержио. Он что, не спал здесь сегодня? Комком накатывает тревога. Я встаю, накидываю пеньюар и иду первым делом в душ. После принятия прохладного душа чувствую себя намного свежее и лучше. С гостиной доносится беспечная болтовня сына и мужа.
— Доброе утро, — прохожу в гостиную и целую сына в лоб.
— Доброе, — сквозь зубы произносит Сержио и его улыбка гаснет. Он отстраняется и не даёт себя поцеловать.
— Всё хорошо? — Спрашиваю я, а в душе зарождается беспокойство: он редко бывает в таком расположении духа.
— Это ты должна мне рассказать, всё ли у нас хорошо, — его зелёные глаза сердито вспыхивают.
— Я не понимаю… — протягиваю неуверенно я.
— Потом поговорим, — обрезает он, не глядя в мою сторону, — сейчас мне нужно проводить Рому в детский лагерь.
— Я сама хотела сегодня его проводить.
— Не стоит. Мы уже одеты и готовы, а ты пока завтракай, потом всё обсудим, — бросает он и выходит.
— Пока мамуля, — обнимает меня сын и лучезарно улыбается. Хоть какой-то лучик света этим утром.
— Пока Рома, — я тереблю его по волосам и желаю хорошего дня.
Не о таком начале дня я мечтала. Ожидание и неизвестность томит. Я плетусь на кухню и не чувствуя вкуса еды, завтракаю. Когда слышу, как поворачивается ключ во входной двери, вскакиваю и как ужаленная бегу в коридор. Сержио по-прежнему рассерженный. Не глядя в мою сторону, он проходит вглубь гостиной и встаёт у окна. Солнечный свет пробивается сквозь ставни и играет на его каштановых волосах, запрыгивает в тёмно-зелёные глаза. Я подхожу к нему сзади и обнимаю за спину. Мне не нравится это напряжение между нами.
— Что случилось? — Вкрадчиво спрашиваю я, — видимо что-то серьёзное, раз ты даже не пришёл спать в спальню.
— А ты мне ничего не хочешь рассказать? — Он поворачивается ко мне и заглядывает в глаза. Его взгляд обжигает, и я невольно отвожу глаза в сторону. Мог ли он узнать о случившемся в Москве? Вряд ли. Андрей даже не звонил и не писал после. Тогда что? Догадки лишь мучают меня.
— Сержио, не томи, скажи, как есть, а я попытаюсь тебе всё объяснить, — тихим голосом прошу я.
— Хорошо, — соглашается он и засовывает руки в карманы брюк, — как ты объяснишь то, что в твоей сумке находится мужской кошелек и там ваша совместная фотография? — Сержио резко выдыхает, раздувая ноздри.
— Ах, ты про это… — заикаюсь я, застигнутая врасплох.
— Этого тебе мало?! Я не в коем случае не хотел рыться в твоих вещах. Просто твой телефон беспрерывно звонил весь вечер и, чтобы никого не разбудить, я пытался его выключить, но всё содержимое сумки упало на пол. И тут я натыкаюсь на такое!
— Это всего лишь бумажник моего бывшего, ты всё не правильно понял. И наверняка себе уже накрутил.
— Ну да, чего там, всего лишь бумажник бывшего, — нервно смеется он, — только вот как он у тебя оказался и у какого бывшего, если ты сказала, что его нет в живых?!
— Сержио, успокойся, — понижаю голос и пытаюсь взять его за руку, но он её одергивает, — я тебе всё объясню.
— Объясни, — требует он и скрещивает руки на груди.
— Понимаешь, он сам меня нашёл. Андрей пришёл ко мне в номер в тот же вечер, когда я прилетела. Я думала это кто-то из персонала и пошла открывать. Представляешь мой шок и испуг, когда я на пороге увидела его? Я в буквальном смысле потеряла дар речи, потому что похоронила его несколько лет назад! И тут он приходит и говорит, что жив. Что это была вынужденная мера, подстроенная смерть, чтобы выяснить, кто из его недоброжелателей играет против него.
— Ты серьезно сейчас? — Его взгляд смягчается, и он немного расслабляется, — то есть ты хочешь сказать, что отец Ромы жив?
— Да, и кроме того, он хочет с ним встретится.
— Почему ты мне сразу об этом не рассказала? — Снова заводится он.
— Я… я не знаю. Боялась, что ты отреагируешь негативно и тут же прилетишь. Не хотела вас тревожить. А вчера я просто валилась с ног и было не до этого. Я собиралась тебе рассказать всё сегодня, но ты меня опередил.
— А кошелёк? Как он у тебя оказался?
— В последний день Андрей вызвался меня отвезти в аэропорт. Я согласилась. Затем мы заехали перекусить. Времени до вылета оставалось в обрез. По ошибке я схватила со стола его кошелёк и бросила себе в сумку. Узнала об это только в самолёте, когда было уже поздно.
