приведе,

И сотворил их в последней быти беде;

И на веяния блудныя страсти привел,

И сотворил им аки в чистой пшенице плевел,

И сам, окаянный и неблагодарный, отпал,

И паки к самому отцу своему, сатане, в колени впал.

Отречеся, окаянный, иноческаго обещания

И отвержеся от супружнаго законнаго завещания,

Скинув с себя иноческое одеятие, и в мирския порты облечеся,

Того ради нелепая слава о нем промчеся.

И паки диаволским навождением жену себе поят,

И за то от сатаны велия себе дарования прият.

И всем латынским иноком повеле иноческаго одеяния совлачитися

И в мирския ризы заповеда одеватися,

И невозбранно всем жены себе поимати.

И тако учинити их на таковое неподобное дело наскакати,

И на многая студодеяния предложи,

И всех от милости божия до конца обнажи.

Их же не леть зде исписати,

Токмо достоит его, злодея, всем проклинати.

Его же лютому развращению несть конца,

Токмо, рещи, сын самого сатаны, своего отца.

Все немцы западныя и полуночныя ему, врагу, последуют,

Того ради вся места адская себе наследуют,

И паки вси же прелестми его погибают,

И адовы врата сами себе отворяют.

О римских и латынских папежах,

аки о бесовских мрежах:

ими же человеческия души уловляются

и во адово дно низпосылаются

Еще же вкратце рцем о нынешних нечестивых папах,

В них же держими суть людие, аки овцы в волъчьих лапах,

И держаще бо их злодеи своими лютыми прелестми,

Тем и поглощены быша адовыми челюстми.

Глаголем, западныя и полунощныя немцы,

В лепоту же рещи: злыя неверныя иноземцы.

Поне дюже окаянным Мартином прелщени быша

И тако вечное мучение себе получиша,

И даже да днесь нечестивыи тако пребывают,

И выну в место лютаго мучения посланцы бывают.

О нем же, окаяннем Мартине, впреди да скажется.

Мы же тезоименити Христу нарицаемся,

А поганых и нечестивых всех вер отрицаемся.

По том же окаянном и проклятом папе Фармосе[71],

Иже сатанин фимиам носил во своем носе,

И по окаянном же и проклятом Петре Гугнивом[72],

В лепоту убо рещи, по сыне блядивом;

И о сущих бесовских истовых собеседников,

И самаго отца их, сатаны, наследников,

Иже самохотне отпадоша божия благодати,

И воздвигоша на церковь господню многия рати,

И на всю православную истинную веру,

И уставиша свою еретическую злую меру.

Аллегория «Римское папство». Гравюра, 1523 г. Лукас Кранах Старший.

По них же, окаянных, таковии же злодеи начашася быти,

И потому же божия люди со истиннаго пути сводити,

И ко своей прелестной и еретической ереси приводити,

Чтобы всех до конца божия благодати лишити.

О проклятых же именех их не у время изнаписати,

Токмо достоит их окаянных всех проклинати.

И несть ползы нечестивых имена вспоминати,

Токмо такоже достоит их всех анафеме предати.

Зде же токмо злейших и вящих воспомянухом

И многаго ради продолжения скоростию преминухом.

Пространее же поведает о них историская писания,

Яко многия от них начашася быти претыкания,

И на церковь божию и на православную веру велия гонения,

И на весь христианский закон злое развращение.

И паки начаша люди господни со истиннаго пути сводити,

И своим проклятым латинским ересем всех учити,

Чтобы им не примешиватися к православной вере,

И пребывати бы им всем вь еретической мере,

И паки бы всех прелестми своими уловити,

И злое то еретическое учение в них вкоренити.

И тако от окаянных их злое умышление и збышася,

И учение их во всех тверде вкоренишася,

И бесчисленныя души от них, злодеев, погибоша,

И в место лютаго мучения внидоша.

Да и днесь, окаяннии и нечестивии, сводят,

По них же инех в конечную погибель соприводят.

О злых же ересях их впред воспомянухом,

Яко мутныя реки потоки преминухом.

Нужно бо есть воистинну праху напавшую воду пити,

Такожде и еретическое замышление во устех носити,

Вкус бо уста человеческая оскверняют

И самому богу и творцу нашему досаждают.

Аще бы мощно таковое злое речение преминути.

Но несть ключими будут противу их дерзнути,

Против же злаго их ерстическаго учения и умышления,

И яко бесовскаго лютаго ополчения.

Того ради по нужде будет глаголу послужити

И по нашем руском изрядном диолектите носити.

Аще великими святителми себе нарицают,

А божественныя благодати не похваляют

И правоверную нашу истинную веру похуляют,

А свою, еретическую и богомерскую, похваляют;

И уставленную от самого господа нашего Иисуса Христа,

От него страшится всяка христианская верста,

И от святых его апостол и учение преданную развратиша

И к своей же проклятой ереси всех преклониша.

«Симония» — продажа папой духовных чинов. Гравюра, 1477 г. Неизвестный немецкий мастер.

Еще же досаждают, окаяннии, самому Христу

И ругаются его животворящему кресту:

Вместо честнаго и животворящаго креста господня на ногах своих творят крыж,[73]

Вы же, римляне и латыне, уст своих не движ

На таковое лютое пап своих возношение

И самому господу нашему Иисусу Христу досаждение.

И таковую бесовскую гордость папы ваши на ся взяша,

И сами на себя фиял божий взяша:

И в ту свою проклятую ногу велят людям себя целовати,

По нашему же, достоит на ню плевати.

И тако они с клевреты своими ликуют,

И с самим отцем своим, сатаною, ликуют.

Еже от иных земель приходящии тож содевают,

И къ их проклятым ногам приникают,

И по тому же деянию сотворяют

И им окаянным во всем угождают,

И таковою лютою гордостию возвышаются,

И самому богу и творцу сопротивляются.

«Антихристы». Целование папской туфли. Гравюра, 1521 г. Лукас Кранах