Официальная церемония на стадионе «Эрнст Хаппель» в Вене едва закончилась, а наш взор уже обращен на восток. Следующее мероприятие через четыре года должны организовать Украина с Польшей. Мои команды организаторов должны приложить все усилия, чтобы сделать его неповторимым, но таким же великолепным, как в Швейцарии и Австрии. И это непростая задача! Банковский кризис осени 2008 года ударил по экономике стран всего мира, но страны Восточной Европы заплатили особенно высокую цену. В частности, Украина переживает беспрецедентную рецессию и падение новой валюты ― гривны почти на 60% от изначальной стоимости. Все это ведет к политической нестабильности, что, в свою очередь, негативно сказывается на переговорах с главами государств. К тому же Украина не входит в Европейский союз и не получает финансовой поддержки, в отличие от Польши. Короче говоря, Украина и, хотя в меньшей степени, Польша задерживают процесс и, по сути, ставят под угрозу успешную организацию соревнований.

25 сентября 2008 года на заседании Исполкома УЕФА в Бордо атмосфера была далеко не праздничной. Не собрание деловых мужей, а сборище кислых мин. Никто не дает гарантий, что наш дуэт организует Евро-2012 на высоком уровне. Решение Исполнительного комитета сохранить доверие Польше и Украине ― смелый, на грани авантюрного поступок. Я все же немного давлю на них, предупреждая: «Страны-хозяйки могут продолжать прилагать необходимые усилия, потому что малейшее послабление может поставить под сомнение организацию турнира в этих странах». Я по-прежнему уверен в своем решении. Мой опыт организации Чемпионата мира в качестве сопредседателя научил меня не поддаваться давлению момента. И я знаю, что часто, как по волшебству, все налаживается ближе к финишной прямой.

Однако, учитывая безотлагательность ситуации, я должен быстро найти подходящего человека, который мог бы постоянно контролировать этот процесс изнутри. И этим человеком стал Дэвид Тейлор, мой генеральный секретарь, которого я назначаю руководителем отдела организации мероприятий. Он будет представителем интересов УЕФА в переговорах с властями Польши и Украины. В глубине души я не был рад этому решению. Дэвид руководил администрацией мастерски и с исключительной преданностью идее.

Естественно, освободившееся место генерального секретаря занимает его заместитель ― Джанни Инфантино. Трудолюбивый, даже слишком, он имеет неприятную привычку посылать электронные письма сотрудникам в 4 часа утра, изучать документы до тех пор, пока не выучит назубок. Он пришел в УЕФА в 2000 году как простой юрисконсульт, поднимался по карьерной лестнице в администрации и знает в ней каждую ступеньку. У него даже есть прозвище Изногуд ― тот, кто хочет стать халифом вместо халифа. Мои ближайшие советники предостерегают меня: «Он из Вале, как Зепп Блаттер, и использует те же методы». Я стараюсь не обращать внимания на критику со стороны, эти кулуарные слушки, распространяемые завистниками. Джанни Инфантино отличный юрист, и, несмотря на несхожесть характеров, мы образуем очень хороший дуэт. Бессознательно, возможно, ради собственного комфорта ― признаю свою вину! ― я даю ему слишком большую свободу в управлении администрацией. Но этот стахановец, который всегда говорит «да», все время повторяет: «Не волнуйся, я обо всем позабочусь!»

Я четко знаю зону моих компетенций и, конечно, не являюсь президентом-интервентом. Напротив, я никогда не отказываюсь от делегирования полномочий. Я просто хочу, чтобы на всех позициях в моей команде в Ньоне были лучшие, хочу создать команду мечты. Я же предпочитаю сосредоточить свою энергию на более значительных реформах, которые мне нужно будет проработать с моим Исполкомом. Таким образом, мы решаем открыть следующий Евро-2016, увеличив количество команд-участников до 24 вместо 16. Проект, который уже был в ящике стола моего предшественника. Некоторые журналисты упрекают меня в том, что эта реформа нужна мне, чтобы задобрить электорат. Хотя в действительности присоединение еще 8 федераций невыгодно с точки зрения укрепления авторитета президента. Я никого не собираюсь выставлять дураками. Не это предопределило мой выбор. Я даже должен признать, что изначально не столь положительно относился к этому решению. Мои идеи эволюционировали с течением времени, особенно после Евро-2008. Я думаю, такие команды, как Англия, Украина или Дания, имеют право участвовать. Я убежден в том, что хороших команд, заслуживших свое место на Евро, должно быть именно 24. Не 32, хотя эта цифра проще для организации с восемью группами по четыре команды и квалификацией для первых двух мест в каждой из восьми групп. Но эта формула особенно ослабила бы уровень первого тура. Опасность, которая может поджидать лидера крупного спортивного сообщества, ― это когда он соглашается на повышение ставок. Больше команд и больше соревнований всегда приносили больше денег, но в определенный момент гонка за деньгами ставит под угрозу само качество соревнований. Я думаю, футбол нужно уважать, а не рассматривать его только как инструмент для зарабатывания денег. Любить за его магию и всеобщность, за то, что он естественно стремится к развитию. А главное в футболе ― это прежде всего сама игра.

Конечно, при условии отсутствия коррупции. Как только я вступил в должность, стали быстро набирать популярность ставки на спорт и, как следствие, договорные матчи ― все это заставляет беспокоиться. Футбол может потерять свою душу, потому что игра, в которой результаты известны до ее начала, становится реслингом! Столкнувшись с возрождением этого бедствия ― настоящей чумой футбольного мира ― в 2008 году, УЕФА создает специальное подразделение по отслеживанию ставок. Но, несмотря на высокий профессионализм и смелость людей, которые работают над этим, УЕФА ― это не Скотланд-Ярд. Договорные матчи, организованные и запланированные преступными сообществами, ― сфера ответственности полиции и суда. Некоторые из моих парней подвергают себя слишком большой опасности, проводя расследования преступлений, совершенных влиятельными футбольными мафиями.

Вот почему я всегда выступал за создание спортивной полиции, у которой были бы реальные средства воздействия и принуждения. Эта независимая от спортивных органов структура оказывалась бы вне всякого подозрения на конфликт интересов. Также у нее не было бы ничего общего с полицией, она была бы наднациональным органом, контролирующим различные угрозы, нависшие над спортом и мешающие ему, вроде договорных матчей, допинга, хулиганов. Полиция, созданная по образцу ВАДА (Всемирного антидопингового агентства), финансировалась бы как государствами, так и федерациями.

Активность мирового футбола с его каскадом действующих лиц, подрядчиками и субподрядчиками генерирует годовой объем бизнеса размером почти 350 миллиардов евро! Ошеломляющая цифра. Футбол занимает 17 место среди экономических организаций всего мира, из всех сфер деятельности, вместе взятых. А если соотносить с ВВП государств, только 25 стран имеют более высокий доход. Вот почему так необходимо обеспечить безопасность.

В 2009 году сразу несколько индикаторов опасности окрашены в красный цвет. В разгар финансового кризиса футбол продолжает жить «в виртуальном мире»: на уровне пяти крупных чемпионатов (Англия, Испания, Италия, Германия, Франция) дефицит бюджета клубов равен около 1,2 миллиардам евро. Это ставит под угрозу их существование. Вот парадокс: клубы испытывают дефицит средств, но все в мире футбола богаты, особенно благодаря регулирующей переменной, которой стали трансферы с все более сумасшедшими суммами. Хуже того, такая ситуация создает реальное нарушение принципа конкуренции в пользу горстки клубов, поддерживаемых влиятельными акционерами, которые всегда готовы быстро вложиться, чтобы покрыть глубокий дефицит. Владельцами клубов, даже через посреднические компании, могут быть государства, такие как, например, Объединенные Арабские Эмираты в «Манчестер Сити» или Катар в «Пари Сен-Жермен». Хотя меня охотно представляют как ставленника катарцев, узнавая об их намерениях инвестировать в «ПСЖ», я испытываю глубокое разочарование, потому что сразу понимаю ― они будут влиять на итоги Чемпионата Франции. Лишая игру непредсказуемости результата, мы фактически уничтожаем смысл соревнований. Я говорю с эмиром с глазу на глаз и прошу отказаться от покупки клуба. Переговоры проходят без особого успеха. Видно, мне еще придется поработать над навыками убеждения…