В самом начале 60-х годов XIV века Хорезм, пользуясь смутами, которые наступили в Золотой Орде после смерти хана Бердибека (1359 г.), оторвался от последней и образовал самостоятельную кунгратскую (хонгирад. – А. М.) династию Суфи, наиболее ранняя монета которой относится к 1361 году. Государь из этой династии Хусайн Суфи начал объединение Хорезма, Северного и Южного, и захватил два города: Кят (тогда крепость) и Хиву.

Тамерлан, претендовавший на всё наследие Цагатайского улуса, считал этот акт незаконным и решил вернуть Южный Хорезм в состав организуемого им государства».[123] А поводом для его похода на Хорезм стали следующие претензии Тамерлана к Хусайну Суфи: «Государь Сахибкиран освободил область Мавераннахра от рук врагов и стал править по закону Цагатая. Однако вот уже пять-шесть лет в области Кята и Хивака прибыль, получаемую от подати, присваивал Хусайн Суфи, сын Тонгдая, из рода кунграт (хонгирад. – А. М.), который был правителем области Хорезма.

Высокой чести государь (Тамерлан) осведомился об этом и отправился к Хусайну Суфи Алфу Тавачи с группой людей и сказал: ”Подать Хивака и Кята принадлежит улусу Цагатая, воспользовавшись тем, что нет хозяина, ее присваивал ты. Отселе надобно, чтобы ты отсек руку от этой прибыли, перестал думать о ней, не притязать и передать все нашему человеку. Тогда между нами будет дружба“.[124]

Алфа Тавачи отправился в Хорезм и все, что сказал государь Сахибкиран, передал ему, еще добавил от себя: ”Действительно, ты не притязай в этом деле“.

Однако уже некоторое время Хусайн Суфи правил по своему усмотрению, никто ему не препятствовал, и он делал все, что было угодно его душе. Поэтому он дал нехороший ответ и сказал: ”Эту область я отвоевал саблей, и у меня возьмут саблей“.[125]

Тавачи его слова доложил государю. У государя взыграло усердие, и он отправился в Хорезм.

Однако мавляна Джалал ад-дин Кеши, который был весьма благонравным и богобоязненным человеком и всегда находился при государе Сахибкиране, сказал: ”Если пойдете, все мусульмане забеспокоятся. Пойду-ка я и скажу ему добрых слов, сделаю все, чтобы подчинить его вам“.

Государь принял его слова, разрешил ему идти, и мавляна Джалал ад-дин ради благополучия мусульман отправился в Хорезм. Увидевшись с Хусайном Суфи, сказал ему добрые, нравоучительные слова из стихов Корана и хадисов. Но тот, ввиду своей недостойности этой власти, не принял его слова и приказал, чтобы того дражайшего человека посадили в крепость. Государь Сахибкиран, услышав это сведение, приказал собирать войско.

Весной семьсот семьдесят третьего года, соответствующего году Мыши (1372), было собрано войско государя… (Государь) выехал из Самарканда, на лугу Карши устроил охоту и остановился в местности Куббаи Метин.

Там от Малик Гияс ад-дина, сына Муизз ад-дина, ставшего правителем в Гератском государстве после смерти отца, и которому принадлежали Гур и Кохистон, прибыл его нукер по имени Хаджи Вазир с большими подарками: лошадьми, мулами, верблюдами и бесконечными тканями – и все это преподнес государю[126]. Среди его подарков был один конь по кличке Хунук Аглак с золотым седлом. По строению он был подобен слону, быстр как ветер, ростом достигал до облаков.

Поднеся эти подарки, Хаджи Вазир удостоился чести увидеть лик государя Сахибкирана, тогда же он и преподнес эти вещи. Со слов Малика он передал слова доброжелания и дружбы.

Сахибкиран-миродержец сему Вазиру дал большие подарки. Кроме того, для Малика выделил отдельно подарки и своего доверенного лица отправил вместе с пришедшим человеком в Герат, к Малику.

После этого государь Сахибкиран отправил Джаку Баруласа в Кундуз, Баглан и Кабул правителем тех областей. Вместе с ним отправил много человек из войска. Народ бурулдай, который проживал в тех краях, тоже он дал ему[127]. Сайф ад-дин-бека он оставил в Самарканде, а сам царственно направился в сторону Хорезма.

Перейдя Бухару, остановился в местности Сепоя[128], на берегу Джайхуна. Здесь караул победоносного войска встретился с авангардным караулом противника. Случилось сражение; победив караул противника, их поймали и привели. Сказав: «На сегодня хорошо!» – всех их убили.

Пройдя дальше, подошли к крепости Кят[129]… Воины со всех сторон напали на крепость, вошли в город, поймали и убили старших и многих ранили.

Утром государь своей милостью приказал освободить пленных. Оттуда тронулись и направились в сторону главного города Хорезма.

Гияс ад-дина дархана из рода Кишлик, отцы которого еще при Чингисхане были возведены в дарханы[130], вместе с Улджайту, сыном Хаджа Юсуфа, и бахадурами отправил в авангарде… По приказу государя они напали на окраины всей области Хорезма.

У Хусайна Суфи не было такой силы и мужества, чтобы воевать. Он вошел в крепость Хорезма, закрыл город и послал человека, умолял и просил пощады.

Государь Сахибкиран благодаря своей милости хотел простить его вину. Однако Кайхусрав Хутталани, который в душе был врагом государя и вынужденно присутствовал при нем, скрытно послал человека к Хусайну Суфи со словами: «Ни в коем случае не верь словам Тамерлана, держи войско наготове и выйди за город. Я со своими людьми присоединяюсь к тебе».[131]

Хусайн Суфи поверил его словам и вместе с воинами и горожанами вышел за город и стал бить в барабаны, играть в литавры и поднял шум. Вышел к берегу канала Кавун, отстоявшего от города Хорезма в два йигача, и построился в боевом порядке.

В это время большая часть войска (Тамерлана. – А. М.) была отправлена в набег в разные стороны, и государь Сахибкиран вместе с остальными людьми пошел против Хусайна Суфи.

Айаги Калта, Пашайи и Шункар Джиргату на конях спустились в воду канала и, как на судне, переплыли на своих конях и вышли на тот берег. Враг напал на воинов и начал сражение…

Государь Сахибкиран тоже собирался переплыть, но Шайх Мухаммад Баян Сулдуз не пустил, сказав: «Царям не следует лезть в воду. Ваше дело – править!»

Сам он, конный, бросился в воду и в здравии переплыл. Переплыл также и хандзаде Термеза Абул Маали. Все молодцы, переплывшие канал, бросились на врага, сражаясь, потеснили его к воротам.

Затем те (воины Хусайн Суфи. – А. М.) вошли в крепость и закрыли ворота.

Победоносное войско (Тамерлана. – А. М.) остановилось вблизи города. Войска, ушедшие в набег, вернулись с огромной добычей и осадили город.

А Хусайн Суфи внутри крепости так раскаялся от содеянного им, что умер.

После кончины Хусайна Суфи на