— Вот здесь, около ограждения, остановитесь, пожалуйста, — просит она водителя.

Но он проезжает дальше и останавливается возле самого входа.

— У наших машин пропуск на парковки и территории всех заведений, — поясняет он.

— До свидания, — говорю ему перед тем, как вылезти из машины. — С вами было очень приятно ездить.

— С днём рождения, — с улыбкой кивает мне мужчина.

Мы с Надей заходим внутрь ресто-клуба и называем мою фамилию администратору.

— Я заказывала столик, — уточняю, чувствуя себя немного неуютно.

Нечастый я гость в заведениях, где положено тратить деньги.

— Пойдёмте, я вас провожу, — вежливым жестом девушка предлагает идти за ней.

Мы обходим пока ещё» холодный» танцпол стороной и сразу поднимаемся по лестнице на второй этаж.

— Ты шикануть решила, мать? — повышает голос мне в ухо Надя, притягивая к себе за локоть.

— Да нет, — я пожимаю плечами. — Сделала, как ты сказала. Депозит десять тысяч.

— Так десять тысяч, — тянет меня в бок подруга и показывает рукой через перела вниз, — вот, видишь, на небольшом подиуме зона возле танцпола.

— Странно, — пожимаю я плечами и начинаю уже нервничать. — Я им сказала, что у меня день рождения. Может, акция какая, хотя речь только о бутылке шампанского в подарок шла.

— Сейчас спросим, — заставляет меня ускориться подруга, догоняя администратора.

— Девушка… — окликает ее Надя.

— Ммм? — разворачивается та.

— Мы заказывали столик с депозитом в синей зоне, а вы ведёте нас в вип…

Администратор задумчиво хмурится, разблокирует телефон и начинает быстро скользить пальцами по экрану.

— Минутку…

Мы ждём. Я скромно оглядываюсь по сторонам.

Здесь, конечно, и невооружённым глазом заметно, что достаток отдыхающих на порядок выше тех, кто покупает себе отдых внизу.

На столиках стоит дорогой коньяк, виски, шампанское «Кристалл», многообразие закусок и большие сеты из суши и роллов. В одежде девушек можно узнать известные бренды массмаркета класса люкс, которые я могу урвать себе только на распродажах. Мужчины не в костюмах, но в воздухе стоят ароматы дорогих одеколонов.

— Нет, — поднимает администратор глаза от телефона. — Все верно. Ваш заказ был исправлен буквально несколько часов назад. Звонил мужчина, сделал заказ, вот у меня помечено имя «С.». Депозит столика оплачен на двести тысяч рублей.

Надя тихонько присвистывает и оживлённо вцепляется мне в руку.

— Я говорила, что люблю твоего мужика? — говорит, захлёбываясь восторгом.

— Обалдеть, — качаю я головой и машинально продолжаю идти за администратором.

— Вот ваш столик, — делает девушка взмах рукой и кладет меню на самый крайний возле балкона. — Заказ сейчас принесут. Хорошего вам отдыха.

Мы с Надей падаем на кожаный диванчик.

Я чувствую себя не в своей тарелке от озвученной суммы. Нет, жлобство за Данияром никогда замечено не было, но и спустить двести тысяч за ночь… Господи, да это зарплата моей мамы за четыре месяца!

— Ты чего застыла? — толкает меня в бок Надя. — Спасибо, — игриво и немного вальяжно улыбается официанту, который ставит на наш столик ведерко со льдом, бокалы и разливает в них шампанское «Дом Периньон».

— Спасибо, — застенчиво киваю ему и смотрю на лопающиеся над бокалами пузырьки, будто это все — не мое.

— Заказ будет готов через пять минут, — коротко склоняет голову парень и отходит от столика.

— Надь, подожди, — я перехватываю руку подруги, которую та тянет к бокалу. — Нужно позвонить Данияру и все уточнить. Это все — обвожу глазами столики, — чересчур дорого. Может быть, получится вернуть деньги…

—

— Нет, ты однозначно нездорова, — подкатывает глаза подруга. — Ты встречаешься с сыном депутата, который накосячил и не присутствует на твоём празднике. Как нормальный мужик, он решил искупить свою вину и порадовать тебя. Ты позвонишь ему и скажешь: «Забери все «вот это вот» назад»? Тогда потом не жалуйся, что на тебе всю жизнь будут экономить. Сейчас экономят только время, нивелируя разницу вложенных усилий деньгами.

Слова Нади бьют по самому больному, запуская внутри меня обиду и циничные куражи. А, собственно, потому, что она права… Это все не щедрость. Данияр просто покупает меня в очередной раз.

— Тем более нужно вернуть! — говорю и решительно достаю из сумочки телефон.

— Я тебе запрещаю! — выхватывает его из моих рук Надя. — Господи! Ну когда ты уже начнёшь думать о себе? Хоть чуть-чут! Несколько десятков женщин едят и пьют в этом клубе за счёт мужчин. Даже не своих! И ничего у них поперёк горла не встаёт. Посмотри, — легко кивает в бок. — Вон за тем столиком пара. Ей даже целовать его противно!

Я незаметно поворачиваю голову вправо и, делая вид, что жду официанта, рассматриваю мужчину и женщину. — Ему за сорок. Ей — около тридцати.

— С чего ты решила, что ей противно? — Спрашиваю у Нади. — Мужик то очень даже ничего для своего возраста.

— Она целует его в плечо и ложится на него щекой, когда он приближается, — со знаем дела говорит подруга и все-таки добирается до бокала с шампанским, делая глоток. — Известная уловка. Мужики воспринимают этот жест, как уязвимость и близость. А на самом деле — обычная брезгливость. О, смотри, — оживляется. — Это, походу, отец Соболева. Сейчас что-то будет. — плотоядненько.

Я снова оборачиваюсь на соседний столик. Соболев и Митрофанов окружают разновозрастную пару, садясь на разные стороны дивана. Девушка вытягиваясь струной, смотрит на Митрофанова, и, покрываясь ровным слоем бледноты, опрокидывает в себя виски из стакана своего спутника. Парни что-то борзо говорят. Девушка оскаливается и подхватывается на ноги. Митрофанов скользит рукой по ее внутренней стороне бедра. Пошло. Нет сомнений, что он это уже делал. Соболев достаёт телефон, и суёт его под нос отцу. Теперь бледнеет ещё и мужчина. Секунда, две, три… Смотрит на экран. Оттягивает ворот рубашки, словно тот его душит. Разворачивается и перехватывает девушку пятерней за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

Мне становится страшно, что сейчас он ее ударит или просто придушит, но нет. Просто и брезгливо отшвыривает на диван. Встаёт. Бросает на стол деньги. Говорит что-то сыну (они очень сильно похожи внешне) и выходит из-за стола, подхватывая пиджак.

— Кошмар… — тихо шепчу.

— Это называется уже блядство, — ставит диагноз Надя. — Во всем должна быть мера.

Парни ржут, не выпуская девушку из-за стола. Засовывают деньги, оставленные отцом ей в декольте и везде, куда могут дотянуться. Поиздевавшись с минуту, отпускают. Их «жертва», выбегая из-за стола, выплескивает на голову Соболеву бокал шампанского.

— Ваш заказ, — к нам подходит официант, временно загораживая обзор. Но оно и к лучшему. А то зависли, как бабки возле окошка.

Парень расставляет тарелки. Большой сет суши и две тарелки странного на вид супа.

Интересно…

— А что