Шрифт:
Закладка:
Арабы убегают от него,
Торопятся французы им вдогон.
Но видит Карл – темнеет небосвод.
На луг зеленый он с коня сошел,
Пал на траву лицом, мольбу вознес,
Чтоб солнце в небе задержал господь,
День удлинил и отодвинул ночь.
И вот услышал ангела король –
Тот ангел говорил с ним не впервой:
«Скачи, король, – продлится свет дневной.
Цвет Франции погиб – то видит бог.
Злодеям ныне ты воздашь за все».
Карл ободрился, вновь вскочил в седло.
Аой!
CLXXIX
Бог ради Карла чудо совершил
И солнце в небесах остановил.[100]
Французы гонят вражие полки.
Карл в Вальтенебре[101] нехристей настиг
И к Сарагосе сарацин теснит.
Его бароны бьют и рубят их,
Им отрезают к бегству все пути.
Арабы видят: Эбро[102] впереди.
Быстрей и глубже не найти реки,
И нет на ней ни судна, ни ладьи.
Воззвали к Тервагану беглецы,
Попрыгали в поток, но не спаслись:
Доспехи увлекли на дно одних –
Те утонули раньше остальных;
Других сперва снесло теченьем вниз;
Кто разом захлебнулся – тот счастлив.
Простились с жизнью в муках все враги.
Скорбят французы: «Граф Роланд погиб!»
Аой!
CLXXX
Увидел Карл, что истребил врага:
Кто от воды погиб, кто от меча.
Несметная добыча им взята.
Сошел король прославленный с седла,
На землю пал и восхвалил творца.
Когда он встал, уже погас закат.
Карл молвил: «Здесь мы сделаем привал.
Вернуться в Ронсеваль мешает мрак.
Да и коням не худо отдых дать.
Их разнуздать и расседлать пора.
Пускай всю ночь пасутся на лугах».
Французы говорят: «Король наш прав».
Аой!
CLXXXI
Остановился наш король на отдых.
Разбили стан французы в чистом поле,
Со скакунов усталых сняли седла,
Уздечки золотые сняли тоже –
Пускай идут пастись на луг зеленый,
Коль не нашлось для них иного корма.
Уснули прямо на земле бароны,
Забыли даже выставить дозорных.
CLXXXII
Вот на лугу лег император спать.
Его копье большое – в головах.
В доспехах он остался до утра.
Броня на нем, блестяща и бела,
Сверкает золотой его шишак,
Меч Жуайёз[103] свисает вдоль бедра, –
Он за день цвет меняет тридцать раз.
Кто не слыхал про острие копья,
Пронзившее распятого Христа?
Теперь тем острием владеет Карл.
Его он вправил в рукоять меча.
В честь столь большой святыни свой булат
Он Жуайёзом – «Радостным» – назвал[104].
Тот меч французам памятен всегда:
Недаром клич их бранный – «Монжуа!»[105],
Недаром их никто не побеждал.
CLXXXIII
Сияет месяц, и прозрачна ночь.
Горюет о племяннике король,
И графа Оливье жалеет он,
И пэров, и других своих бойцов,
Чьи трупы полнят ронсевальский дол.
Рыдает он, сдержать не может слез,
И молится, чтоб их простил господь.
Но утомил тяжелый день его.
Он обессилел и впадает в сон.
Лежат французы на поле пластом.
Свалились даже скакуны их с ног:
Траву жуют, а встать не могут вновь.
Да, тот учен, кто выучен бедой!
CLXXXIV
Уснул король – смертельно он устал.
Но Гавриила бог к нему послал,
Чтоб тот его оберегал от зла.
Архангел встал у Карла в головах
И в вещем сне явил его очам
Бой, что должны французы будут дать,
А это – грозный и тревожный знак.
Взор император поднял к небесам:
Лютуют там морозы, ветры, град,
Свирепствуют там бури и гроза.
Там молнии огнем слепят глаза
И прыщут на французские войска.
Сжигает пламя древки пик дотла,
Шипы златые плавит на щитах,
Копье ломает у бойца в руках,
Коробит сталь брони и шишака.
С французами стряслась к тому ж беда:
Кидаются на них медведь и барс,
Шлет змей, драконов, василисков ад,
И тридцать тысяч хищных грифов мчат –
Хотят баронов Карла растерзать.
Карл слышит крик: «На помощь, государь!»
Скорбит король: ему вассалов жаль.
На выручку он силится бежать,
Но видит пред собой большого льва.
Из леса зверь выходит, зол и яр,
На короля бросается, рыча.
С чудовищем вступает в битву Карл.
Не знает он, чем кончится борьба,
Но крепко спит, открыть не может глаз.[106]
CLXXXV
Карл новый сон узрел за первым вслед.
Он в Ахене своем, пред ним медведь:
На цепь двойную им посажен зверь,
А тридцать подбегают от Арденн
И говорят на языке людей:
«Снимите, государь, с медведя цепь.
Не по закону взят он вами в плен.
Мы родича не отдадим на смерть».
Но из дворца проворный пес приспел,
Схватился с самым сильным из зверей
И покатился с ним по мураве.
Жестокий бой меж ними закипел,
Но Карл не знает, кто одержит верх.
Все это ангел дал ему узреть,
Но спит король – проснуться мочи нет.[107]
CLXXXVI
Марсилий возвратился в Сарагосу.
В тени оливы с лошади сошел он,
Свой меч, шишак и панцирь слугам отдал,
Обезображен, на траве простерся.
Лишился правой он руки по локоть,
Лежит без чувств, теряет крови много.
Вопит его супруга
