Я доехал до богатого городка без пробок, благо на дороге мне попадались адекватные и умелые водители, которые не выпендривались перед бедной и старенькой машиной, и мне никого материть не пришлось.

Я оставил машину вдоль границы богатого городка, мне не хотелось портить антураж эстетического богатства людей, ведь они заплатили много денег, чтобы жить в красоте и роскоши, а моя старенькая машина может вызвать у них тошноту, ведь богатые в нашей стране, не столь воспитаны, как в цивилизованном обществе. На охранном шлагбаумом пункте, мне попался дотошный и дерзкий молодой охранник, который так и пыжился не пойми чем. Когда люди в моей стране получают немного богатства и власти, то они по щелчку пальца становятся высокомерными богами Олимпа, и как после этого эти люди надеются, что в стране что-то изменится? Охранник смог испортить мне настроение. Я не стал сдерживается и выплеснул свое недовольство, и быстро его утихомирил кулаком. Будь у меня бандитская внешность, этой драки и конфликта не было бы, что поделать если у меня смазливое лицо. Я люблю опускать высокомерных людей обратно на землю, это такое наслаждение, что в моем мозгу, нервные клетки восстают из мертвых.

Я стоял перед черными железными дверьми под номером 44. Эта железобетонная черная дверь выглядела чересчур неприступной и надежной, могу сказать, что дизайнеры этой двери постарались на славу. На часах было 18:20, подождав минуту, я позвонил в дверь. Я слышал ровно четыре щелчка, прежде чем дверь распахнулась. Сразу же последовало порывистый сквозняк, который ни на миллиметр не сдвинул эту железную дверь. Что удивительно, дверь лёгким толчком открыла мать Марианны. Это была наша первая встреча, так как в прошлом, я её видел только на семейном фотоальбоме, и отца Марианны тоже сегодня я впервые увижу. Мать Марианны была одета торжественно, дорогое синее платье с жемчужным ожерельем, особенно бросающими в глаза были её изумрудные серьги, на ее кисте красовалась золотой драконьей браслет, и бриллиантовое кольцо. Она была красива, но оценить её красоту мне трудно, ведь у нее на лице было, как мне кажется многовато макияжа, а её волосы были уложены так, словно она только что пришла из салона красоты.

— Заходи. — добродушной улыбкой сказала она. — Чувствуй себя как дома Салазар.

— Из ваших уст это прозвучало, как завуалированные оскорбление. Уж извиняйте, что я так простенько оделся. Я не знал, что сегодняшний вечер, будет столь роскошным.

Она не стала отрицать мои слова, что вызвало у меня неподеленную улыбку.

Зайдя через порог, я вручил ей цветы, она радостно меня поблагодарила, и мы приветственно поцеловались. После приветственного поцелуя, я заметил, что выражение ее лица было озадаченной, будто бы её выражение лица говорило мне — “Я думала, что ты будешь пахнуть как бродячий пёс.” Может мне это показалось, или она была удивлена тем, что я пользовался очень дорогим гелем для душа?

— Это цветы вам, а не Марианне, я знаю, как ваша дочь терпеть не может сорванные мертвые цветы, так что я купил ей ее любимый белый шоколад.

— Как мило с твоей стороны.

После я отдал все остальные купленные гостинцы, кроме белого шоколада.

— Этот коньяк вашему мужу. Я подумал, что будет некрасиво, если я уделю внимание только прекрасным дамам. Мужчины тоже заслуживают внимание, потому что защитники прекрасного пола, не должны быть обделены вниманием.

— Какой ты предусмотрительный. — похвалила она меня.

— Как вас зовут? То есть как мне обращаться к вам?

— Зови меня Анастасия, или можешь звать меня просто Анна.

— Очень рад познакомиться с вами Анастасия.

Из коридора на встречу мне вышел отец Марианны. Мы пожали друг другу руку, и он оценивающе посмотрел на меня. Он был худощавым, но был атлетичным не смотря на худое тело. Как его верная жена, он был одет торжественно, черный элегантный костюм с золотыми запонками, дорогие часы, и одно черное кольцо, было рядом с обручальным кольцом. Что у него не отнять, так это его благородное лицо, словно он истинный аристократ того прошедшего времени.

— Вы должно быть отец Марианны, очень приятно с вами познакомится. Меня зовут Салазар, могу ли я узнать ваше имя?

— Виктор Игараси. — коротко ответил он, создавая впечатление, что он, не любитель пустословить.

Я вошел в зал, и первое, что мне попалось на глаза, это то, как Марианна царственно и величественно сидела на кожаном кресле.

Мимолетно, и раз за разом, у меня прокручивалось воображение в голове, как я падаю на колени перед Марианной, и целую ее руки, поднося ее платье к себе к лбу.

— Так ты пришел? — сказала она это так, словно не ожидала, что я приду к ней домой.

— Это вам, моя императрица. — я вручил ей белый шоколад.

— Правда? — наивным и детским голосом ответила она. — Спасибо Салазар, присаживайся, чувствуй себя как дома. — Марианна обратилась к своей матери. — Мама ваш фаворит опаздывает.

— Не будь такой капризной. — сказала Анастасия.

— Пять минут прошло, а ваш любимчик даже не позвонил. — с спокойствием говорила Марианна. — Опаздывать на такую важную встречу не позволительно. Мы так усердно к этому готовились, обговаривая все мельчайшие подробности. Мы даже не поленились отрепетировать наше гостеприимство. А этот ваш любимец, оскорбляет наши старание, своим безответственным опозданием. — ее хладнокровному характеру можно было позавидовать. Говорить без нотки недовольства, это не так то просто, как кажется на самом деле.

— Давайте садиться за стол. — предложил Виктор тихом голосом. Его тихий голос беспрепятственно достиг моих ушей, словно его голос, имел отличную проникающую способность. Я бы это назвал это — тихие бронебойные слова.

Дамы сели первыми, мы с Виктором с этим делом им помогли, отодвигая стулья. Мне пришлось напрячься, вспоминая все правила этикета. Я чувствовал себя не в своей тарелке, потому что я был одет для этого торжественного вечера слишком простенько.

Мы ели молча, лишь звуки столовых приборов прерывало беззвучную тишину.

— Почему мы молчим? — наконец Анастасия прервала это неловкое молчание.

— А я то думал, что у вас не принято разговаривать во время трапезы. — заговорил я. — Вам нужно было сказать что-нибудь о погоде, тогда бы я понял бы, что…