Катисса сняла нижнее белье и залезла в бадью. Душистый пар приятно щекотал ноздри, вода покусывала кожу, но подливать холодной магичка не стала: терпимо, скоро привыкнет. Ох, благодать-то какая… Приходилось, правда, непрерывно поддерживать заклятье бадьи, но для магистра первой степени это не составляло особого труда и не отвлекало от прочих мыслей.

Пошло не меньше часа, прежде чем Катисса решила перебраться в постель, побоявшись, что заснет прямо в бадье. Но не успела магичка нехотя высунуть из воды стройную ножку, как за окном раздалось шуршание, царапанье, ставни распахнулось и в комнату полезли рослые бритоголовые мужики в темных кожаных одеждах и красных, надвинутых до переносицы шейных платках.

— Баба! — восхищенно выдохнул первый.

— Голая! — облизнулся второй.

— Хватай ее! — подвел итог третий.

Катисса так изумилась, что даже забыла разозлиться.

«Насильники», — мелькнула первая мысль.

«Идиоты», — дополнила ее вторая.

«Самоубийцы», — оказалась самой верной третья.

Четвертая была о бадье, но опоздала: позабытое заклинание рассыпалось. Вода хлынула во все стороны, ошеломленные «гости» инстинктивно шарахнулись назад. Один даже выронил здоровенный, зазубренный с обеих сторон меч. С него-то Катисса и начала. Мужик так резво отлетел к стене, будто кто-то дернул его за привязанную к поясу веревку. Чучельная оленья морда с выставленными вперед рогами приобрела отчетливо злорадное выражение: ей удалось отомстить кровожадному человечеству хотя бы после смерти.

Двое других с яростными воплями атаковали Катиссу с разных сторон, но теперь уже магичка поскользнулась на мыльной луже, упала и проехалась на спине через полкомнаты, а когда вскочила и развернулась, гости в обнимку лежали на полу, сошпиленные мечами.

Магичка брезгливо потыкала ближайшее тело ногой, и из-под него выкатился белый круглый значок с черным рисунком не то мухи, не то ящерицы. Похожие раздают детишкам на ярмарке во время рыцарских турниров, но дяденьки слишком заигрались.

Воды в комнате уже не было. Впрочем, по журчанию и капанью нетрудно было догадаться, куда она подевалась. Наскоро натянув штаны и набросив куртку прямо на голое тело, Катисса схватила меч и помчалась вниз по лестнице.

Но спешить не было нужды. Зал выглядел так, будто в нем забили дракона, причем граблями. Пол, потолок, стены и столы усеивали брызги крови, а капающая сверху вода превращала их четкий темный рисунок в алые размытые пятна.

По корчме, чавкая сапогами по лужам, бродил какой-то мужик с длинными белыми патлами, бесцеремонно обыскивая трупы, числом пять штук. Среди них продолжало безмятежно храпеть пьяное тело — мужик, не долго думая, обшарил и его. На мародере была черная куртка со шнуровкой у горла и серебряными шипами на рукавах. За спиной крест-накрест висели два здоровенных меча, при поясе болтался еще один, с плеча свисала дорожная, туго набитая сумка, а к правой ноге был привязан факел. Как мужик со всем этим двигался, да еще с такой кошачьей грацией, было непонятно.

Судя по корчмарю и старосте, вылезающими из-под столов, беловолосый пришел в корчму раньше разбойников и уж точно не заодно.

— Эк вы их, господин Геральт! — одобрительно заметил корчмарь. — Я и перекреститься не успел. До чего ж наглые нынче тати пошли, людную корчму посередь села грабить не боятся!

Староста был настроен более скептически.

— Пусть бы лучше ограбили, — тоскливо протянул он. — Корчма-то у тебя небось застрахована, а мне теперь перед дознавателями отбрехиваться, откуда в моем селе аж пять трупов взялось.

— Восемь, — поправила Катисса, разглядывая лицо незнакомца и пытаясь угадать, где он мог заработать такие жуткие шрамы. — Из моей комнаты выкинуть не забудьте, а то, чего доброго, ночью встанешь отлить и споткнешься. А это что за гхыр с горы?

Беловолосый так задумчиво посмотрел на стену за спиной Катиссы, словно там было написано четыре варианта ответа, в том числе нецензурный.

— Я естем ведзминем, — наконец сказал он. Голос был неприятный.

— Это ведьмак, знаменитый истребитель чудищ, — с готовностью перевел с ривского корчмарь. — Мы как раз договаривались с ним насчет упырей, когда в дом ворвались разбойники…

— Вообще-то это были мои упыри, — сквозь зубы процедила магичка. Ведьмаков Катисса не любила — эти придурки, помешанные на идее истребления чудищ, цеплялись даже к вампирам и русалкам, из-за чего у белорского короля были постоянные трения с Повелителем Догевы и Правителем Озерного Края, требующими держать своих подданных в узде. К счастью, порой ведьмаки нарывались на настоящую нежить, которая успешно регулировали численность их секты.

— Солтыс сказал, же шановна пани отказала, — ехидно напомнил Геральт.

— Пани набивала цену, — огрызнулась Катисса. — А ты, бродяга, все испортил!

— То нех пани удавится тыми упырями, — великодушно пожелал ведьмак. — Альбо они ею, а я тутай после медитации зайду.

— Господа, — вмешался староста, не на шутку испугавшись, что ведьмак в самом деле отступится и уйдет, а Катисса из вредности откажется уже навсегда, — там на всех хватит! Плачу поштучно, два кладня с головы.

— Ну ладно, — подумав, нехотя согласилась магичка и, с вызовом поглядев на конкурента, добавила: — Посмотрим, кто больше нарубит.

Тот равнодушно пожал плечами.

— Пива только попью.

— Я тоже, — смягчилась Катисса. — Эй, корчмарь! Принеси мне светлого вон за тот столик в углу.

Поскольку все остальные столы оказались либо забрызганы кровью, либо залиты водой, продолжающей капать сверху, ведьмак вынужденно присоединился к магичке. Первые кружки оба выпили в гробовом молчании, косо поглядывая друг на друга. С закусью корчмарь опоздал, и когда жареные куриные крылышки наконец доползли до стола, пиво пришлось повторить. Ведьмак слегка порозовел, положил мечи на соседний стул и расстегнул куртку. Катисса бесцеремонно наклонилась, рассматривая чужое оружие. Особенно ее впечатлил серебряный клинок, на котором гномьими рунами было выгравировано таинственное заклятье: «+30 % к удару, +10 к кровопотере, нанесена алмазная пыль».

Катисса поглядела на ведьмака немного уважительнее.

— И что вас в наши края занесло?

— Предназначение, — мрачно сказал Геральт.

— Какое?

— Сапек его знает, — непонятно выругался ведьмак и, печально махнув рукой, вгрызся в очередное крылышко.

— А что это за разбойники со значками?

— Понятия не мам, самему уже в печенках сиедзом, лезут и лезут. Але дохуд од них верный… Кстати, пани играет в кости?

Пани играла, но по интонации беловолосого догадалась: шулер, уже не одного до портянок раздел, и предпочла отрицательно помотать головой.

— Шкода, — опечалился ведьмак. — А травы покупуе? Старе книги? Псе зубы? Вильче шкуры?

— Ты что, огхырел?! Я боевой маг, а не старьевщик! — возмутилась Катисса.

— Боёвы? — заинтересовался Геральт. — И мечем теж можешь?

— Ото ж! — Катисса гордо сунула ведьмаку под